Петрик, трепеща ресницами, прилетел ко мне, когда я незаметно разглядывала интересного незнакомца в просвет между резиновыми торсами.

– Ты не представляешь! Все здесь! – возбужденно сообщил мне дружище, сияя. – Я встретил трех своих бывших и еще пару возможных будущих!

– Я тоже кое-кого встретила. – Я приобняла друга и сориентировала его в пространстве. – Смотри между карликом и блондинкой. Узнаешь красавчика?

– Тут целых семь карликов, куда мне… а, вижу. Ой, боженьки! Да неужто?! – Петрик всплеснул руками, прижал ладошки к разгоревшимся щекам, захлопал ресницами. – Я потрясен… Он восхитителен!

Он тут же схватил за руку пробегавшего мимо толстяка в бархате и потребовал:

– Феденька, ты должен нас познакомить!

– С кем? – пойманный Феденька послушно притормозил, тоже посмотрел в просвет между карликом и блондинкой, непроизвольно облизнулся и с сожалением сказал: – Не могу, Петенька, сам не знаю, кто это!

– Как? Я не верю! Ты – и кого-то не знаешь? – ахнул Петрик.

– Ты льстишь мне, противный. – Толстый Феденька смущенно ковырнул носком паркет и одернул на себе длиннополый пиджак, точно юбочку. – Я вовсе не всех… Пока еще…

И, продолжая кокетничать, как девочка, он с ловкостью хамелеона, выстреливающего языком в бабочку, выбросил в сторону руку и вытащил из толпы невысокого брюнета с безупречным пробором в лакированной прическе:

– Степан!

– О, Степан? Я Петр! – тут же представился Петрик.

Степан приветственно вильнул узкими бедрами в тугих эластичных брючках.

– Степан, смотри, это кто тут у нас? – Феденька наладил и брюнета заглянуть между карликом и блондинкой.

– Ой, Феденька, это надо Покровского спросить, я видел, они разговаривали. – Степан аккуратно высвободил из толстых пальцев кружевную манжету и оправил слегка перекрутившуюся обтягивающую рубашку с глубоким вырезом. – Прости, родной, я побегу, мне сейчас с румбой выходить, – и удалился, провожаемый теплым взглядом Петрика, длинным шагом от бедра.

– Покровский ушел уже, – вздохнул толстый Феденька. – Додумался явиться с женой и ребенком! Неловко получилось.

Он смущенно улыбнулся, развел руками, как в поклоне, и задом отступил от нас, моментально утонув в пестрой массе гостей. Из соседнего зала донеслись звуки музыки – что-то знойное, латиноамериканское.

– Пойдем смотреть на Степину румбу? – спросил Петрик и, не дождавшись ответа, упорхнул.

Я обошла скульптурную группу «Белоснежка и семеро озабоченных гномов», встав так, чтобы видеть и открытый дверной проем с мелькающим за ним Степаном, и незнакомого красавчика.

Это был тот самый тип, которого мы с Эммой вынули из рояля! Теперь уже не голый, а в классических голубых джинсах, подчеркивающих длинные стройные ноги, и эластичной белой футболке. Простой, демократичный, но очень эффектный наряд: даже полностью обнаженный, парень смотрелся не так хорошо!

Впрочем, будучи голым, он выглядел почти неодушевленным предметом, а я не любитель натюрмортов. Тогда как живую натуру оценить могу…

Я с трудом подавила порыв облизнуться на красавчика так же, как это сделали Петрик и Феденька.

Незнакомец на пристальные взгляды не реагировал, на окружающую действительность в целом – тоже. Ни на танцоров не смотрел, ни на шокирующие экспонаты – он уткнулся в свой смартфон и увяз там, в виртуальной реальности.