– Еще одно слово – и ты будешь звать на помощь. – Начальница погрозила ему кулаком.

В некотором обалдении мы попили чаю с дивно вкусными пирогами и ароматным медом. Потом бабушка Дора легко встала и заявила:

– А вот теперь мне на бочок бы, куда прикажете?

Петрик повел ее укладываться на диване в гостиной, и мы с Дорониной остались вдвоем.

– Не хочу показаться негостепримной… – начала я.

– Так не показывайся! – перебила меня Дора.

– Слышь, Федя Михалыч? Ты не наглей!

Доронина вздохнула:

– Мы не явились к вам навеки поселиться, не волнуйся.

Вернулся Петрик, плотно прикрыл за собой дверь на кухню, вспорхнул на любимый стульчик и осторожно сказал:

– Феденька…

– Для вас я по-прежнему Дора! Можно Дора Михална.

– Да, мэм. Так вот, у вас же, наша Дора Михална, есть своя трехкомнатная квартира…

– И мы переберемся в нее как только, так сразу. – Наша Дора Михална кивнула. – Но сначала нужно малость подшаманить бабушку.

– Она прекрасно выглядит! – влезла я. – Всем бы так выглядеть в… сколько ей? Семьдесят три?

– Бери выше – семьдесят четыре уже! – Доронина горделиво улыбнулась. – Да, бабуля у меня огурчик. Но ей нужно подстричься, подкрасить волосы, сделать маникюр-педикюр и сформировать новый гардероб. И это, детка, будет твоя задача. – Она посмотрела на Петрика. – Считай это спецзаказом на услуги стилиста, гонорар могу выдать вперед.

Петрик, открывший было рот для возражений, молча закрыл его и кивнул, приняв срочный спецзаказ с предоплатой.

– Отдохнет немного – и выдвигайтесь, к вечеру я хочу получить обновленную версию родной старушки. – Доронина перевела тяжелый взгляд на меня: – Теперь ты рассказывай.

– По версии следствия, Афанасьева не то самоубилась, не то случайно свалилась в пруд и утонула, потому что не смогла вынырнуть, зацепившись за корягу. Так или иначе дело закрыто.

– И что теперь?

– Теперь мы сами пытаемся разобраться, не убили ли ее на самом деле.

– Зачем? Я тебе что сказала делать?

Мы с подругой-начальницей уставились друг на друга в недоумении.

– Ты сказала, что пришел мой звездный час и велела поговорить с Кокошниковым!

– Ну? И?

– Он отказался разговаривать, и я стала искать другие источники информации!

– Генералюссимус, я сказала про твой звездный час, имея в виду, что клубу нужен победоносный антикризисный пиар! Я не имела в виду, что тебе надо играть в мисс Марпл!

– Вот, кстати, о старушках, – мудрый миротворец Петрик не дал нам сцепиться, ловко сменив тему. – Зачем ты привезла бабушку, дарлинг? Не для апгрейда же в салоне?

Дора потерла лоб.

– Зачем, зачем… Затем, что и ежу понятно: теперь за нас крепко возьмутся проверяющие органы. Не хватало еще, чтобы выяснилось: великолепную Феодору, пожилую основательницу клуба «Дорис», изображает девица двадцати семи лет!

– А, так ты решила подменить липовую бабушку настоящей! – дошло до меня. – Что ж, это умно. Но почему ты уверена, что нас будут проверять?

– Пятой точкой чувствую. – И Дора поерзала на диване, показывая, сколь беспокойно это ее чувствительное место.

После тихого часа Петрик увез Феодору Матвеевну в салон. Дора-внучка заняла освободившееся место на диване, а я устроилась на кухне с ноутбуком.