– Обе новости хорошие. – Я подошла и присела рядом с Петриком, потеснив его на диване. – Первая: водитель Артем подтвердил, что Афанасьев дарил Риточке букеты и ужинал с ней в ресторане, после чего они уединялись в весьма неожиданном месте – в новом заведении Артура Покровского на улице Красноармейской.

– А что это за заведение, я его знаю?

– Это бывший бар «Колченогий Стю».

– Нет, не знаю.

– А зря, потому что вторая новость такова: своим названием этот бар был обязан необычному предмету интерьера – старому роялю «Стейнвей» со сломанной ножкой!

– Да ладно?! – Петрик, забывшись, резко сел, но клубничное месиво на его физиономии поплыло, и он поспешил снова лечь. – Какой пассаж! Как все закручено!

– Когда закончишь с процедурой, предлагаю прогуляться по Красноармейской. – Я встала и пошла делать чай, чтобы подкрепиться перед выходом.

В том, что Петрик не откажется наведаться в бывший бар с музыкально-пиратским названием, я ни секунды не сомневалась.

Красноармейская – улица в старом центре Краснодара. Знаменита она тем, что на ней сплошной линией без промежутков расположены питейные заведения и ночные клубы.

А еще там интересная архитектура – колоритные купеческие особнячки в один-два этажа. С каменными крылечками, накрытыми кружевными коваными навесами, тяжелыми резными дверями, растрескавшимися покривившимися ставнями и густыми пломбирными завитками лепнины.

Зная это, мы с Петриком решили совместить прогулку с фотосессией, и дружище взял с собой профессиональную камеру. Он же у нас не только дизайнер и стилист, но и арт-фотограф – разнообразно талантливая личность.

Двигались мы не быстро, то и дело останавливаясь, чтобы сделать фото-другое.

На мне были длинное платье в стиле бохо из кремового полотна с многочисленными оборками и кружевами, две длинные нитки бус из слоновой кости и кораллов, соломенная шляпка с газовым шарфом на тулье и новые босоножки. На Петрике – белая шелковая рубаха с акцентированными рукавами, кожаные браслеты, узкие искусственно состаренные джинсы и высокие ботинки-мартенсы.

Вместе мы смотрелись как картинка для книжки про любовь пирата и принцессы. Не запечатлеть такую красоту было бы преступлением!

Мы останавливались не то что на каждом углу, а даже чаще, фотографируясь с цветущими деревьями, сиреневыми кустами, старинной кирпичной кладкой, дощатыми сарайчиками со ржавыми пудовыми замками, спящими на заборах котами, гипсовыми колоннами, подвальными решетками и бог знает с чем еще.

В итоге к бывшему пиратско-музыкальному бару подошли уже на закате. Если бы заведение все еще работало, это было бы самое подходящее время, но в данный момент «Колченогий Стю» уже не функционировал, явно готовясь к смене формата.

– Интересно, что теперь здесь будет? – задумался Петрик и сделал несколько фото красной кирпичной кладки, в которой зиял закрытый фанерой обширный пролом очень странной – круглой – формы.

При этом окна, ранее присутствовавшие на фасаде в количестве трех штук, были аккуратно заложены кирпичом, а свежие заплатки явно предполагалось замаскировать плющом: под стеной уже стояли длинные ящики с тянущимися оттуда зелеными побегами. В качестве опоры для вьющегося растения были использованы тонкие бечевки, похожие на струны.

Я с теплым чувством вспомнила покинувший нас рояль. Он ведь оставил нам не только незабываемые воспоминания, но и девять тысяч рублей…

– Что там написано, я не вижу? – Петрик близоруко прищурился, рассматривая вывеску, затянутую плотным мутным полиэтиленом.