— Та-а-ак, свиде-е-етель, отойдите в сто-о-орону, — ядовито заметил Эврард, подарив мне взгляд прищуренных зеленых глаз и беря в руки первую попавшуюся книгу. Он открыл ее на манер папки, снова бросив на нас нехороший взгляд. Мы стояли с Дезом, как идиоты, рука к руке, пока темноволосый пытался расковырять замок наручников пером, присев на корточки.

— Уважа-а-аемые брачу-у-ующиеся…

Я подавилась, понимая, что слегка его недолюбливаю. Эврард поднял брови и перевел взгляд на Деза, который, судя по сдвинутым бровям, мысленно пополнял список ректальных кар.

— И брако-о-ованный… В этот де-е-ень злодейка-судьба-а-а свела вас вме-е-есте…

Перо сломалось, послышалось возмущение, а со стола слетела какая-то металлическая штука для срезания кончика пера и тут же легла в руку темноволосого мага, продолжавшего корпеть над нашими оковами.

— Эврард, прекрати! — возмутилась я, слыша как металл противно скребется о металл. — Хватит издеваться!

— Но перед те-е-ем, как перейти к церемо-о-онии, давайте соста-а-авим брачный контра-а-акт на случай разво-о-ода, — ядовито заметил Эврард, наслаждаясь моментом. — Как бу-у-удете разводи-и-иться и делить совме-е-естное иму-у-ущество в виде нару-у-учника? Хорошо, скажу про-о-още. Кому доста-а-анется после разво-о-ода чья рука-а-а?

Что-то звонко сломалось о замок, из которого теперь с руганью вытряхивали осколки.

— Предлагаю руку Цветочка оставить брату! — сдул прядь волос темненький, пытаясь нас разлучить. — Не получается! Хитрый замок! Ничего… Эврард! У тебя есть еще что-нибудь острое?

— У-у-ум, шу-у-утки и пе-е-ерчик, — ехидно заметил Эврард, глядя на меня многообещающим взглядом. — Что из этого тебе пригоди-и-ится? Кста-а-ати, у Цвето-о-очка нет права по-о-одписи! А у Де-е-еза е-е-есть! Тем бо-о-олее, что Цвето-о-очку мужска-а-ая рука пригоди-и-ится в хозяйстве и в рабо-о-оте. Будет держа-а-ать в чужо-о-ом мужском кулаке всю структу-у-уру… И в мо-о-орду дать смо-о-ожет всегда…

Темненький махнул рукой, закатил глаза и полез шарить по чужим столам. Нет, я определенно уважаю наших конкурентов!

— Ла-а-адно, думайте пока. А я со всей торже-е-ественностью объявля-я-яю вас, — Эврард сделал коварную паузу, а потом полез в карман, — свобо-о-одными. Кто молодец? Я молодец!

Ключ провернулся в замке, тот щелкнул, а я разминала несчастную кисть! Ура! Свобода! На руке остался след, но я была счастлива, что проблему удалось решить. Наручники со звоном упали на каменный пол.

— Итак, что мы имеем? — вздохнул Дез, падая на диван. — У вас сколько городов? Один? У нас ни одного! И последний город у драконьих сердец! По поводу первого города я ничего сказать не могу. Мы его не захватывали.

— В следующий раз, когда будете что-то захва-а-атывать, захвати-и-ите мозги! — мурлыкнул Эврард, подгребая меня к себе. — Не смотри на меня так, Цвето-о-очек. Кто знал, что идио-о-оты так буква-а-ально воспри-и-имут мою иде-е-ею? Сам в шо-о-оке!

— Мы ничего не знаем по поводу первого города, — повторил Дез, делая взмах рукой. Перед нами появилась в воздухе карта. Над городом с драконом зависла моя физиономия, а над любителями оргазма — толстая морда конкурента. Третий город был покрыт серой дымкой.

— И как это понимать? Там пепелище. Никто не выжил! Но город все еще распознается как возможный для работы, — задумался темненький, сощурившись. — Ладно. По договору, если два победителя, то проигравший имеет право выбирать, кому отдать свою компанию.