Но не успела дойти до и угла, как кто-то крепко схватил меня за локоть.

                                                      19.

- Подожди! Ты далеко?

- Просто пройтись.

- Пойдем вместе пройдемся.

Вот так и идут прахом все благие намерения. Вернуться обратно? Боюсь, что не смогу.

- Я к вам шел, - Женя так и держал меня за локоть, от которого по всему моему телу разбегалась мелкая дрожь: миллионы крохотных кусачих муравьев. – Лена просила передать, что ее завтра выписывают. Может, ты все-таки отложишь на один день свой отъезд?

- М-может, - прошлепала я непослушными губами.

- Вот и отлично, - он отпустил мою руку, и я судорожно перевела дыхание. – Завтра с утра Саша поедет за Леной, а вечером ты к нам придешь на ужин. Ну а послезавтра тогда поедешь, если так хочется. Я тебя провожу. А может, и Света будет себя лучше чувствовать, вместе поедете.

- Во-первых, провожать меня не надо. А во-вторых, Светка со мной не поедет ни за какие коврижки.

- Поссорились? – усмехнулся Женя.

Смешно ему, видите ли! Обхохочешься тут!

- Нет. Просто... Да что у тебя глаз нет, что ли? – вдруг разозлилась я – то ли на него, то ли на себя.

- Есть, - пожал плечами Женя. – Как ты думаешь, оно мне надо? Она, вернее?

- Откуда я знаю! Она надеется.

- Надежда умирает последней. Ничем не могу помочь. Не мой размерчик.

Несмотря на всю абсурдность ситуации, я не смогла не порадоваться. Хуже другое: я не смогла эту радость толком скрыть. Похоже, он читал по моему лицу, как по книге.

- Ты здорово ее не любишь, - то ли спросил, то ли сделал вывод Женя.

- А за что мне ее любить-то? С ее появлением моя жизнь превратилась в сплошной геморрой.

Он с недоумением посмотрел на меня.

- Я так понял, что вы сестры.

- Очень приблизительно. Четвероюродные. Моя прабабушка и ее прадед были родные брат и сестра. Они здесь родились. А их отец был управляющим графским имением.

- А, так это ваша вотчина?

- Если можно так выразиться.

Между тем мы вышли за околицу. Я вообще не собиралась идти в эту сторону, но послушно шла за Женей, как овца на веревке.

- К речке пойдем?

- Пойдем, - кивнула я. Мне было все равно. С каждым шагом я сдавала одну позицию за другой.

Мое намерение обрубить все, «пока не зацвело», надо было признать, провалилось. Зацвело, еще как зацвело! Махровым цветом. Он ничего такого особого не делал, не говорил, а я все больше и больше теряла голову.

Мы снова вышли к мосту. На противоположной стороне ласточки и стрижи с криками ловили мошек над самой водой, а потом ныряли в свои пещерки, вырытые в отвесном песчаном берегу.

- Давай туда пойдем? – я махнула в сторону обрыва.

Пройдя по мосту, мы сошли с дороги и начали карабкаться по уступам, поросшим соснами. Ноги скользили по траве и шелковистому белому мху, Женя поддерживал меня, я понимала, что выгляжу сейчас ничем не лучше Светки, злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать.

«Остановись, дура!» – сиреной вопил внутренний голос. Но становиться я не могла. И, наверно, не хотела.

Забравшись на самый верх, мы сели на краю обрыва, свесив ноги.