– А ты искала ее?

– Конечно, искала! – Стелла повернулась ко мне, и по ее глазам я поняла, что мой вопрос разозлил ее. – Можно сказать, я перевернула вверх дном весь Бруклин и Манхэттен, занимаясь ее поисками! Я побывала практически на всех избирательных участках и везде показывала фотографию Розы, расклеила объявления о ее пропаже на всех столбах в нашей округе, я обошла все гетто, все злачные места, в которых торговали крэком, облазила все притоны с их бурной ночной жизнью, которые мне только удалось найти. Безрезультатно! Все мои поиски не увенчались ничем. Роза словно в воду канула. Я продолжала искать ее в течение двух лет: днями работала в штаб-квартире ООН, а ночами методично обходила улицу за улицей в надежде найти дочь. Мне казалось невероятным, что человек может вот так просто взять и бесследно исчезнуть, раствориться в воздухе, не оставив после себя никаких зацепок. Но именно так и произошло с твоей мамой. Клянусь тебе, Электра, в этом городе не осталось ни одного камня, который бы я самолично не перевернула, чтобы посмотреть, что там под ним.

– Я верю тебе, Стелла. – Я старалась говорить как можно мягче. – И что потом? – Я уже поняла, что мы приближаемся к развязке нашей истории и собралась с силами, чтобы выслушать самое страшное. – Когда ты узнала, что Розы больше нет?

Стелла судорожно сглотнула слюну.

– По правде говоря, только год с небольшим назад, когда твой отец вышел со мной на связь и попросил о встрече здесь, в Нью-Йорке. Тогда он рассказал мне, что долгое время пытался напасть на след твоих кровных родственников. Он сказал, что знает о том, что скоро умрет, а потому торопится. Ему хотелось оставить тебе прощальное письмо с подробностями, откуда ты родом и где твои корни. Он снова наведался в Хейл-Хаус, где и нашел тебя когда-то, встретился с дочерью Клары Хейл, а та, в свою очередь, свела его с женщиной, которая работала в приюте как раз в то время, когда тебя туда доставили. Кстати, именно та женщина, как выяснилось в разговоре с ней, и приняла тебя в ту роковую ночь. Она даже помогла найти регистрационную книгу с записью, в которой точно указывалось время твоего прибытия. Но и здесь тоже не было никаких подробностей о твоей матери. Единственное, что удалось ей вспомнить, так это то, что тебя привез мужчина. Она не раз видела его шатающимся по округе и знала, что он тоже из наркоманов. Твой отец спросил у нее, не помнит ли она, как звали этого парня, и она ответила, что, если ей не изменяет память, его звали Мики. Твой отец провел интенсивные поиски и в итоге вышел на его след через Абиссинскую баптистскую церковь в Гарлеме. Этот человек полностью преобразился, пришел к вере и к Богу и в настоящее время подвизается в качестве проповедника-мирянина при этой же церкви. Но я, Электра, на тот момент ничего об этом не знала, – снова напомнила мне Стелла. – Так вот, Мики, или Мишель, как его теперь называют, рассказал твоему отцу то немногое, что помнил о твоей матери.

– Мишель – мой отец? – спросила я с надеждой в голосе.

– Нет. Так получилось, что они вместе с Розой тусовались в одном наркопритоне. На момент их знакомства Роза уже была беременна. Полиция регулярно совершала рейды по всем этим злачным местам, а потому наркоманы были в постоянном поиске надежных укрытий, перемещаясь из одного места в другое. Чаще всего они находили себе пристанище в заброшенных домах, которых полно вокруг Манхэттена. В одном из таких домой они и оказались вместе, и тут у Розы начались роды. Подробностей он, конечно, не помнит, так как в тот момент пребывал в наркотическом опьянении, но хорошо помнит, что ты начала громко верещать. По его словам, орала как оглашенная, он испугался, что на твои крики нагрянет полиция, а потому схватил тебя на руки и поволок в Хейл-Хаус.