Какой ужас! Она совершенно сбрендила!

— Я ухожу, — решительно сказала Алена, проходя мимо кухни, где Юлька размышляла над бедами подруги.

— Куда?! Совсем ополоумела?

— Буду ждать их дома. Постараюсь объяснить, что к Лешкиным делам не имею никакого отношения и знать не знаю, где он сейчас. Ну невозможно же нам с Ташкой прятаться всю жизнь!

— А если они не поверят? — простонала Юлька.

— Придется поверить, — пожала плечами Алена.

И все. Удержать ее было немыслимо. Влад, правда, по Юлькиному наущению, попытался перехватить Алену во дворе и провести беседу. Беседы не получилось. Алена, использовав навыки недавней борьбы с Кириллом, вынырнула из крепких объятий Влада и была такова. Ташка решила, что взрослые свихнулись.

В общем-то, она была недалека от истины.

Дома Алена первым делом вооружилась молотком. И принялась ждать бандитов, подбадривая себя тем, что другого выхода все равно нет.

Вечером раздался звонок в дверь.

И хотя она ждала именно этого, дернулась так, что молоток выпал из рук.

Ну что ж. Она подняла его и на всякий случай прихватила еще и нож. Судя по всему, переговоры должны были пройти в теплой, дружественной обстановке.

За дверью обнаружился господин Панин, и Алена поняла, что на этот раз ей не убежать.

…Кирилл пришел извиняться. Во всяком случае, для себя он придумал именно эту причину. Потому как оказалось, что Ольга права, а он — полный дурак. Это стало очевидным после душеспасительной беседы с Балашовым, который с жалостливыми подробностями изложил историю своего грехопадения. Выяснилось, что рыжая бестия не принимала в ней никакого участия. Эта новость показалась Кириллу ошеломительной, и он, буквально не приходя в сознание, совершил очередную глупость: Балашов был отпущен на все четыре стороны с условием никогда больше не появляться в Пензе. Миша Терехин попытался было шефа вразумить, толковал что-то о показаниях и следствии, но Кирилл сделался добрым и снисходительным до такой степени, что плевать хотел на мелочи вроде суда.

Ему было стыдно и вместе с тем легко, и не хотелось думать о будущем и о последствиях, которые повлечет за собой отъезд Балашова. Думалось только о том, что рыжая обижена зря, и что, возможно, она не уедет вместе с мужем, раз у того имеется брюнетка с весьма легкомысленной наружностью.

Не уедет, и Кирилл тогда сможет извиниться.

По дороге он даже репетировал проникновенную речь.

Но увидев Алену с молотком в одной руке и с ножом в другой, не смог произнести даже вступления.

Все, на что он был сейчас способен, уложилось в междометия:

— Ой… Э… Ах… Ик…

Со своей стороны она внесла в беседу некоторое разнообразие, пробормотав нечто вроде:

— Угхм…

Содержательный диалог продолжался минуты две, потом они разом опомнились и одновременно воскликнули:

— Добрый вечер!

И еще минут пять глядели друг на друга с сомнением. А действительно, что ж тут доброго-то?

Алена думала, что он пришел ее убивать. Кирилл был такого же мнения о ней, косясь на колюще-режущие предметы в ее руках. Наконец, вспомнилось, что он — мужчина, что ему — тридцать шесть, что опыт общения с женщинами у него не так уж мал и что надо приступать к активным действиям.

Иначе он так и состарится на коврике возле ее двери.

— Разрешите войти, — утвердительно произнес он и оттеснил Алену в прихожую.

Она отерла пот со лба той рукой, в которой был молоток. А той, где нож, гостеприимно махнула в сторону вешалки.

— Раздевайтесь.

— Благодарю вас, — галантно поклонился Кирилл.