— А если она не пойдет на мировую?

— Значит, будем через войну. На то я вам деньги плачу. Подымайте все свои связи и убыстряйте процесс.

— Извините… А вы не торопитесь с решением? Может, еще все наладится.

— Все может еще только хуже разладиться. Решение принято, и хода назад нет, — твердо сказал Игорь. — Эта женщина должна уйти из моей жизни — уйти навсегда и как можно быстрее. Встречаться и говорить с ней я не желаю. Я уже наслушался. И насмотрелся. Если она хочет что-то сказать — выслушайте ее. И… можете мне не передавать.

Жду от вас максимально быстрого результата…

Эпизод тринадцатый. Шесть месяцев и двадцать девять дней до происшествия

— Игорь, так нельзя. Это случайность. Это минутное увлечение. Так получилось. Я не хотела.

— Сучка не захочет — кобель не вскочит. Знаешь такую пословицу? И знаешь, кто в этой пословице сучка?

— Пойми, последнее время наши отношения были… трудными. Ты все время на работе, приходишь выжатый…

— Я выжимаюсь, зарабатывая деньги. Нам с тобой. И матери твоей…

— Я понимаю…

— А я нет! У тебя все есть, тебе ни в чем не отказывали. Что тебе еще было нужно?

— Отношений. С тобой.

— А с ним?

— Это было один раз. Всего один. И больше не повторится.

— Один? Хотелось бы верить. Очень хотелось. Но не получается! Потому что… Потому что не хочется быть доверчивым идиотом.

Эпизод пятнадцатый. Шесть месяцев и двадцать восемь дней до происшествия

— Здравствуйте, Виктор Григорьевич.

— А… сосед. Давненько вас… давненько. Что-то случилось?

— Нет, я просто соль попросить. Надумал яичницу приготовить, хватился — соли нет. Не выручите?

— Конечно… Вы заходите, заходите, не дело через порог говорить. Я сейчас. — Пошел, шаркая тапочками, за солонкой. Принес. Протянул. — Какой-то вы смурной, Игорь. Прямо смотреть больно.

— Что?

— Я говорю: у вас что-то случилось?

— Нет. То есть… да. Виктор Григорьевич, можно вам один вопрос задать? Мы соседи, можно сказать, приятели…

— Ну, да, так сказать, дружим семьями. Слушаю вас.

— Скажите… Моя жена… Вы не замечали…

— Что?

— К ней никто не захаживал?

Виктор Григорьевич перестал улыбаться. Заморгал растерянно.

— Однако у вас и вопросики! Я даже не знаю, как ответить.

— Поймите, это очень важно для меня. Очень! Я застал её… Я понимаю, что это вас не касается, что это семейные разборки. Но тем не менее. Я должен понимать, должен знать, случайность это или… Я не хочу быть идиотом и не хочу ошибиться. Здесь очень много завязано. Прошу вас ответить честно. Это ровным счетом ни на что не повлияет. Но я должен знать. Понимать…

— Видите ли… Я не хочу лезть в чужие семейные дрязги, это всегда так запутанно, так сложно. А ты потом, когда все между супругами устаканится, выглядишь чуть ли не главным виновником всех их бед. Так сказать, становишься в чужом пиру похмельем.

— Значит, захаживал.