Случалось, что, приходя к Вайолет за Арвидом, я заставала Бенни перекусывающим у нее на кухне. Они с Бенгтом-Йораном сидели за столом, уплетая за обе щеки ее булочки с кардамоном и рожки с повидлом, в то время как сама Вайолет стояла у плиты с кружкой в руках, готовая в любой момент подскочить с кофейником, чтобы подлить им кофе. В последние несколько недель до рождения Нильса я вдруг обнаружила, что и сама стою у плиты, потягивая кофе, пока Бенгт-Йоран с Бенни подкрепляются (правда, сухарями) за нашим кухонным столом. Я стояла, готовая в любой момент подлить Бенгту-Йорану кофе, когда он, не глядя на меня, протягивал мне свою кружку, или вовремя подхватить спотыкающегося Арвида. Но зато как приятно перекусить в компании людей, обсуждающих торфяные удобрения и навозную жижу! Да и нельзя же вечно ходить и злиться, говорила я себе.

Просто поразительно, как стремительно произошло превращение Бенни из робкого влюбленного, пребывающего вне себя от радости, что я вообще согласилась с ним жить, в самого что ни на есть Шведского Мужа. И главное, я сама это допустила. Я часто усмехаюсь, когда при мне говорят о привыкших к равноправию шведских мужчинах, которые всегда готовы «разделить ответственность». Я считаю, не может человек так быстро искоренить свои привычки только потому, что у него появилась возможность брать отпуск по уходу за ребенком. А уж искать этот «новый тип мужчин» в деревне и вовсе бессмысленно: их отцовские чувства, как правило, просыпаются только в сезон охоты на лосей — тут-то они и берут отпуска.

Конечно, я преувеличиваю — Бенни все же был любящим мужем, и я бы ни за что не променяла те редкие часы, которые нам удавалось провести вместе за чашкой чая перед телевизором, уложив Арвида спать, на тихие одинокие вечера в моей холостяцкой квартире.

Мэрта только головой покачала, когда однажды застала меня у плиты с кофейником на изготовку, в то время как мужчины сидели за столом.

— Слушай, ну я же сама это выбрала! — отрезала я. — Я люблю Бенни! Пусть порадуется, я хочу показать ему, что я тоже кое на что гожусь, чтобы он понял, как ему со мной повезло.

— Тут недавно один мужик выступал по телевизору, так он все убивался, что женщины скоро окончательно станут мужененавистницами. Только беда-то не в этом, а как раз наоборот — в том, что мужененавистницы из нас никудышные. Кому охота изо дня в день нудить и ругаться с тем, кого ты любишь? Считай это проклятием Аниты!

30. Бенни

Как-то вечером под Новый год мне прямо кирпич на голову упал. Ну или так мне показалось.

Правда, этого следовало ожидать — незадолго до того одного фермера на севере области засудили за жестокое обращение с животными. Вообще-то свинство, конечно, что с ним так обошлись: он, видите ли, осенью держал коров на выпасе и какой-то ветеринарный инспектор — желторотик только что со школьной скамьи — заявил на него в полицию, вменив ему недостаточный уход за скотом, хотя коровы были здоровы и прекрасно себя чувствовали. Коровы — это вам не домашние кошки, им на воле лучше, а с холодами у них только шерсти прибавляется. Таким инспекторам только дай волю — потребуют, чтобы лосям в лесу предоставили отапливаемые лежки! Короче, приперлись полицейские, забрали коров и разместили их по другим фермам на время следствия. Через девять дней бедолаге сообщили, что одна транспортировка с размещением обойдутся ему в сорок тысяч крон, причем он даже кредит под усадьбу взять не мог, чтобы расплатиться, поскольку на все его имущество наложили арест до выплаты долговых обязательств. Тогда он потребовал, чтобы они распродали все его стадо, но деньги, вырученные за двадцать коров, покрыли лишь половину расходов. В итоге он остался без коров, без каких-либо средств к пропитанию, с огромными долгами и вдобавок рискует потерять усадьбу.