13

Двалара, Горхла и Киммерин оторопели, когда из святилища вышел Герфегест в полном боевом облачении, окруженный пестроцветьем бабочек и сопровождаемый по пятам лисой.

Горхла, впрочем, довольно быстро сообразил, в чем дело:

– Твоя подруга не была рождена земной женщиной, да?

– Да. Но я не знал об этом, – сказал Герфегест, и это была чистейшая правда. Горхла нахмурился.

– Это дурно – не знать, с кем делишь ложе. Обычно подобного рода неведение оборачивается большими неприятностями.

– Как ты можешь видеть, на этот раз все обернулось… – Герфегест не мог сказать «хорошо», потому что не видел в смерти Тайен – кем бы она ни была – ничего хорошего.

– …все обернулось иначе, – подобрал он наконец подходящие слова.

Горхла, ничего не говоря, направился к двери в святилище. Когда он проходил мимо Герфегеста, лиса опасливо шарахнулась в сторону и, помедлив мгновение, пустилась наутек. «Жаль», – подумал Герфегест, который почему‑то решил, что лиса скрасит его путь в Синий Алустрал.

– Постой, – сказал Герфегест, вежливо, но непреклонно схватив Горхлу за локоть. – Ты куда?

Герфегест почувствовал, как карлика сковало сверхчеловеческое напряжение.

– Хочу осмотреть место, где совершилось разложение Тайен, – сказал Горхла. Чувствовалось, что он прикладывает немалые усилия к тому, чтобы его голос звучал непринужденно.

– Как бы не вышло злого, – добавил он, делая попытку высвободить руку.

Но Герфегест держал его очень и очень крепко.

– Нет, – сказал он, делая вид, что пропустил оскорбительное «разложение» мимо ушей. – Никто больше не войдет туда. Отныне, именем Дома Конгетларов, это святилище нарекается Усыпальницей Тайен, и никому не дозволено посещать его, не важно со злыми или добрыми намерениями.

– Даже Слепцу? – невинным голосом спросил Горхла.

– Слепцу? – переспросил Герфегест насмешливо. Он выпустил локоть Горхлы и стремительно подошел к полувосстановившейся твари, которая копошилась теперь чуть в стороне от святилища, поближе к ручью. Не пожалев сил, он изрубил Слепца на хрустящие куски и расшвырял их по всей поляне.

Герфегест не видел, как за его спиной Горхла в один ловкий мах крюкообразно выброшенной вперед руки поймал в воздухе зазевавшегося бражника и, расплющив его хрупкое тело в своих стальных пальцах, быстро сожрал добычу. Вторую бабочку – ею оказалась нежно‑желтая лимонница – он спрятал себе в суму до лучших времен.

– У тебя пыльца на губах, – сообщил Двалара Горхле очень тихим шепотом.

– Что у него на губах? – осведомился Герфегест, неожиданно повернувшись к ним.

– На губах? – удивился Горхла, успевший дважды облизнуться.

– Ты ослышался. Я говорю, что мы нашли Семя Ветра, и оно великовато для того, чтобы застрять в зубах, как земляничное, – нашелся Двалара.

– Нашли – так давайте сюда, – потребовал Герфегест, которого общество посланцев Ганфалы начинало не на шутку раздражать.

– Возьми, – с неожиданной легкостью сказал Двалара, протягивая ему раскрытую ладонь.

Это было оно. Семя Ветра. Тяжелое и шершавое.

– И где оно было? – спросил Герфегест, который, вновь овладев Семенем Ветра, пришел в неожиданно приподнятое расположение духа. Теперь ему хотелось как‑то скрасить неловкость, вызванную его чересчур резким обращением с его пусть и непрошеными, но все же спасителями.

– Угадай, – панибратски подмигнул Двалара.