|
Казанова выглядел удрученным. Гость вновь стал рассыпаться в извинениях. Этого было довольно. — Вы знакомы с французскими масонами? — спросил вдруг Казанова. Решительно в мыслях этого дурака не было ни логики, ни последовательности. Но почему он упомянул о французских масонах? Себастьян помедлил, прежде чем ответить. — Да. Но я полагаю, отнюдь не в их обычаях обнаруживать себя перед людьми, которых они не знают, или спрашивать брата, не принадлежит ли он к их числу. — Я вовсе не это имел в виду, сударь. Мой вопрос достаточно прост: враждебны ли они к розенкрейцерам? — Они никак не могут быть им враждебны, сударь. Названия объединений просвещенных людей отличаются в зависимости от страны или конкретного города, но все эти ветви — наши сестры, поскольку являются дочерьми Общества друзей. Могу я поинтересоваться, чем вызван ваш вопрос? — Могу я сделать вывод, что вы являетесь членом общества розенкрейцеров? — У меня есть друзья в этом обществе, но сам я к нему не принадлежу. Похоже, Казанова был обескуражен. — Масоны — члены Общества друзей? — Разумеется, сударь. — И розенкрейцеры тоже? — допытывался Сенгаль. — Здесь все несколько сложнее, но в целом могу ответить, что да. — А вы сами являетесь членом Общества друзей? Себастьян собирался уже было выразить свою досаду, когда Казанова воскликнул: — Я масон, сударь. Разве мы посторонние? Но какой идиот принял этого негодяя в масоны? — Нет, сударь. — Слава богу. Я собирался предложить вам присоединиться к нам. Себастьян, который во время этого обмена репликами стоял неподвижно, сделал несколько шагов сперва в одну, затем в другую сторону. — Сударь, я великий магистр «Капитула Гроба Господня», Иерусалимского ордена тамплиеров, ордена Милосердия рыцарей Святого Города, ордена рыцарей святого Иоанна Евангелиста и множества других, о которых я сейчас не стану упоминать. Все они подчинятся Обществу друзей, верховным магистром которого я являюсь. Вот ответ на ваш вопрос. Вы удовлетворены? Мы и в самом деле братья. Казанова поднялся и приблизился к Себастьяну. Тот принял объятия довольно благожелательно, но не без удивления. — Вы пришли, чтобы задать именно этот вопрос? — спросил Сен-Жермен. — Я пришел, чтобы спросить, возможно ли, чтобы вы были одним из нас. — Как вы видите, это так. Но почему вам понадобилась моя поддержка? — Франция в опасности, а Европа обескровлена. Но ее военный пыл не ослабевает. — Увы, это так, — ответил Себастьян, помолчав. — Но чтобы исправить положение, необходимо, чтобы нас было больше и чтобы мы были сильнее. Несколько возвышенных умов то там, то тут не могут противостоять влиянию страстей, тщеславия и корысти. — Над миром дует ветер мятежа! — заявил Казанова. «Мятежа против кого? И откуда это известно?» — подумал Себастьян. Похоже, Казанова был занят лишь своими собственными делами и преуспевал благодаря людскому легковерию. — Надо усмирить его и предупредить его последствия, — заявил Себастьян. |
