|
Я вошел через северную, черную; та, что напротив, была красной; восточная — синей, а последняя — ослепительно белой. Посреди зала возвышалась некая кубическая масса; хрустальная звезда сверкала в ней. На северной стене была изображена женщина, обнаженная по пояс, бедра укутаны черной тканью с двумя серебряными лентами; она держала жезл, конец которого касался лба мужчины напротив нее. Их разделял одноногий стол. На нем стоял кубок и лежал наконечник копья. Из земли, словно стремясь к мужчине, вырывалось пламя. Одна надпись объясняла смысл изображения, другая указывала, какие меры я должен был принять, чтобы выйти отсюда. Рассмотрев картину и хрустальную звезду, я приготовился выйти в красную дверь. Она открылась с ужасающим скрипом и захлопнулась предо мной. Тогда я попытал лазоревую; та не затворилась, но внезапный звук заставил меня обернуться. Я увидел, как хрустальная звезда заискрилась, взлетела, потом устремилась сквозь белую дверь. Я последовал за ней». Себастьян поднял глаза от бумаги. Интуиция подсказывала, что описанное им гораздо глубже по смыслу, чем просто сон. Не ему истолковывать это видение. Но оно должно открыть ему то, чего он не знал о себе самом. Месяц назад у него возникла идея изучить в лаборатории, которую он оборудовал в Хёхсте, воздействие щелочной золы на иоахимштальскую землю. Он уже научился производить щелочные соли, прокаливая дробленый известняк, сушеные растения и уголь, и изучал их взаимодействие с различными веществами. Одним из результатов оказалось то, что колодезная вода, отфильтрованная с помощью золы, становилась значительно чище и сохраняла чуть солоноватый, но отнюдь не неприятный привкус. Но если эту золу потом высушить на открытом воздухе, в ней образовывались небольшие кристаллики. Стало быть, там содержатся соли. В тот день Себастьян высыпал щепоть этих солей на слой иоахимштальской земли в фарфоровой чашке, потом закрыл крышкой. Во время операции в другую чашку, с водным раствором солей, случайно упала льняная тряпка. Изучив на следующий день результаты своего опыта, Себастьян установил, что кристаллы солей превратились в тонкую белую пыль, а та, в свою очередь, явно приобрела люминесцентность. Значит, иоахимштальская земля передает свои свойства минеральным субстанциям, с которыми соприкасается. Странно! Но что же это за свойства? Какой тут принцип и в чем его материальная основа? Себастьян перебирал в голове одну гипотезу за другой, но не пришел ни к какому решению. Вытирая крошки земли вчерашней тряпкой, он вдруг заметил, что ее ткань изменилась и стала блестящей — казалось, будто лен побелел и превратился в шелк. Еще одна странная метаморфоза. Конечно, зольные соли не превратили лен в шелк, в этом он был уверен, но, во всяком случае, они ему придали такой вид. В его голове зародилась одна идея. Он немедленно решил сообщить Кобенцлю, что открыл способ облагородить лен и придать ему шелковый блеск. «Нас ждет прекрасное будущее, — писал он шутливо, — если мы ублажим мещан, которые хотят выглядеть богачами; те будут только рады платить дешевле за чулки из поддельного шелка!» Ответ Кобенцля не заставил себя ждать: тот полностью доверял химическому гению графа де Сен-Жермена. Но при этом был уверен, что наилучшее место, где щелочи можно добыть в большом количестве, это область Венеции, где стеклоделы используют их для производства своего знаменитого хрусталя. |
