-- Заметила вояк? -- спросила меня джедайка.

-- Ещё бы!

-- Тот, что рыжий в веснушках - капитан Доркин, мы хорошо знакомы, участвовали в двух рейдах.

-- Значит, маскировка удалась, -- улыбнулся я.

Агентесс я заранее не предупреждал, набрал сообщение из магазина, что сейчас приедем. Радости и восторга в маленькой квартирке было через край. Нола мгновенно позабыла, что "уже большая", потому что ходит в первый класс, и сидела у тётушки на руках. Её мать... я ни разу ещё не видел Кои такой сияющей. Женщина смотрела на Айлу, как на сошедшее с небес божество. У нас в таких случаях говорится "не знает, куда усадить, чем попотчевать". Сумари реагировала спокойнее, она на Рилоте с Айлой почти не общалась, так как была тогда слишком мала.

-- Ах, какая жалость, что я позвала сегодня знакомых! -- расстроенно произнесла Кои.

-- Во сколько? -- спросил я.

-- Через сорок минут. И две из них знают тебя как твилеку.

-- О-о, тогда, наверное, лучше не рисковать и уйти.

-- Да, неудачно вышло, -- вздохнула Айла. -- Главное, это ведь я подбила тебя нарядиться тогрутой. Ну, ничего, я ещё завтра заеду.

-- Может, наоборот? -- предложил я. -- Сегодня останешься здесь, а завтра пообщаемся.

-- Нет-нет-нет, завтра у нас графики могут не совпасть, мы обе на службе. А сюда, к девчонкам, я могу в любое время дня заскочить. В любом случае, полчаса у нас ещё есть.

Нола была очень огорчена, что тётя Айла так скоро уходит, в ореховых глазах блестели слёзы, тем не менее, она не расплакалась, а солидно произнесла:

-- Только завтра прилетай обязательно, я ещё поговорить хочу, -- потом повернулась ко мне и добавила: -- И ты, тётя, прилетай чаще, раз мне нельзя ездить к тебе после школы.

-- Хорошо, -- улыбнулся я. -- Ты потерпи немного. Как только кончится война, будешь приезжать хоть каждый день.

-- Смотри! Ты обещала!

Выходя на улицу, Айла улыбалась.

-- Племянница тебя просто обожает, -- сообщила она. -- Сказала мне, что лучше тебя только я и мама.

-- Я её тоже очень люблю, -- признался я. А про себя подумал: знала бы ты, какой красавицей и умницей вырастет эта кроха... Ну, надеюсь, всё получится, и Айла увидит сама.

Мы от души прошлись по городу, несколько раз изящно отбрёхивались от назойливых мужских компаний - получили массу удовольствия - и вернулись ко мне. Айла с видимым облегчением плюхнулась на диван в гостиной, меч положила на столик. Посмотрела на меня. На меч. Снова на меня.

-- Ты очень хочешь его взять, -- заметила она.

-- Ужасно, -- кивнул я. -- Потрясающе красивая конструкция. Можно?

-- Аккуратно только.

Цилиндрическая рукоятка увесисто легла в ладонь. Я почувствовал, что улыбаюсь во весь рот, и никак не мог придать губам нормальное положение. Айла покачала головой, воздевая глаза к потолку, и на лице её читалось: "ну, как ребёнок, честное слово!"

-- Хочешь включить, стань так, чтобы ничего не задеть, -- сказала она. -- Возьми обеими руками. В момент включения возникает прецессия, держи крепко.

Сбросив туфли, я отошёл дальше от мебели, почти к глухой стене гостиной между дверями спальни и кабинета, положил ладонь второй руки на рукоять. Хотя я и привык к новому телу, однако, прекрасно помнил, что у меня слабые женские руки. Стиснул цилиндр рукоятки так, что пальцы побелели, и только потом нажал кнопку. Синее лезвие с ровным гудением выплеснулось из эмиттера, замерло, струясь необыкновенным текучим огнём. Первое движение, медленное, примерочное, я сделал на напряжённых руках. Замах, удар сверху вниз.