Последнее предложение прозвучало как-то вроде: «Мугу не мымрут ым мэмэ и мымымы мымымы».

— Это не секрет, — ответила я. — На самом деле мы этим гордимся.

В этот самый миг в дверь загрохотали с такой силой, что я подумала, вот-вот щепки полетят, и чуть не дала дуба от страха.

— Открой! — повелительно приказал голос — голос, который я впервые услышала совсем недавно, но уже хорошо запомнила.

Мисс Фолторн.

— Выключи свет, — прошептала Коллингсвуд.

— Бесполезно, — прошептала я в ответ. — Дверь все равно не заперта.

— Нет. Я закрыла ее, когда проникла внутрь.

Она на цыпочках прокралась к выключателю и погасила лампу. Я задула свечу, и мы погрузились во мрак.

Ну, почти во мрак. Через несколько секунд я обратила внимание, что с улицы в комнату проникает слабый свет.

— Что мне делать? — спросила она. — Нам не разрешается ходить друг к другу в комнаты после наступления комендантского часа. Меня накажут.

Я осмотрела комнату в неверном свете электрических сумерек. Если не считать очевидные места — кровать и шкаф, прятаться было негде, если только она не может просочиться за обои.

Однако надо отдать Коллингсвуд должное — она сообразительна. Одним прыжком она влетела в камин, скорчившись под каминной полкой, и каким-то образом пролезла в трубу. Только ноги мелькнули, эти длинные ноги ящерицы, затянутые в черное, они наступили на металлическую подставку для дров и исчезли в дымоходе.

Я бы не поверила, если бы не видела это собственными глазами.

Отчаяние творит чудеса.

— Открой! — повторил голос. — Я знаю, что ты там.

Дверь сотряс новый шквал стука — еще более громоподобный, чем в первый раз. Если вся академия до сих пор не проснулась, сейчас это точно произошло.

Наверняка дюжины девочек сели в своих кроватях, подтянув простыни к подбородкам и широко распахнув глаза в темноте.

Воцарившееся следом мертвое молчание внушало еще больший ужас, чем сам стук.

— Немедленно открой дверь! — приказала мисс Фолторн. — Или я позову мистера Тагга и он снимет петли!

Я на цыпочках подошла к двери, повернула ключ и распахнула дверь.

— Что такое? — спросила я, моргая и протирая глаза. — Пожар? Я спала.

— Бесполезно, девочка, — объявила мисс Фолторн. — В комнате горел свет. И здесь кто-то разговаривал.

— Мне приснился кошмар, — сказала я. — Наверное, дело в том, что я далеко от дома и всякое такое. Я часто разговариваю во сне.

— Неужели, — промолвила мисс Фолторн. — А еще ты включаешь электрический свет во сне?

— Нет, — ответила я. — Но я не поняла, где нахожусь, когда проснулась. Я была сбита с толку.

Очень смело пытаться пробовать новые трюки, когда тебя поджаривают на сковороде, но я была в отчаянии. «Сбита с толку» — это предлог, которым однажды воспользовалась Даффи, застигнутая отцом на месте преступления, когда она пыталась своровать рождественский пирог из кладовой.

«Я была сбита с толку», — заявила она, и отец ей поверил. На самом деле поверил ей!

Я бросила быстрый взгляд за спину, включая лампу, и комнату залил резкий яркий свет.

— Никакого электричества! — сказала мисс Фолторн, потянувшись рукой мимо моего лица и немедленно выключая свет. — Комендантский час означает, что свет выключен, глупышка!

Это была последняя капля в чаше моего терпения.