- Почему?

 - Потому что это слишком... Я бы выглядел как дурак.

 - Это правда?

 - Что я дурак? Да, это правда.

 - Да нет же - то, что ты не ведал, что творил.

 - Да, - подумав, ответил Стивен. - Это правда.

 - Ты все еще любишь Патрицию?

 - Очень, - ответил он без колебаний.

 - Тогда пойди и скажи ей все, что ты только что тут говорил. Это единственное, что ты можешь и должен сделать, - настойчиво добавил Нед Уэйкфилд.

 Стивен сидел, уставившись на стол, потом заговорил, не поднимая глаз:

 - А как вы относитесь к тому, что я вожу дружбу с Мартинами?

 - Ты водишь дружбу не с Мартинами, Стивен. Ты водишь дружбу с Патрицией. Нельзя же судить о человеке по его родственникам, - сказала миссис Уэйкфилд. Не стану утверждать, что Мартины мне очень нравятся. Но, если ты любишь Патрицию, ты должен за нее бороться. Ведь эта Патриция Мартин, а не Бетси и не ее отец.

 Стивен снова вскочил на ноги и забегал по кухне.

 - Вам и правда нравится Патриция, а, мам? И тебе, папа?

 - Стивен, вопрос в том, нравится ли она тебе, - сказал Нед Уэйкфилд. - Тут тебе решать. Поступай так, как подсказывает твое сердце.

 Стивен пытливо вглядывался в лица отца и матери, стараясь отыскать в них следы боли и страданий, которые они, наверное, сейчас испытывают. Неужели их долгий, казавшийся таким счастливым и крепким брак на грани развала? Хорошо было бы знать наверняка, но по их лицам ничего понять нельзя. Как бы им самим ни было трудно и плохо, они объединились, чтобы помочь ему. Стивен почувствовал, как любовь к ним переполняет его, и кинулся неуклюже обнимать маму.

 - Я так люблю тебя, мама!

 - Я тоже люблю тебя, Стив.

 - И тебя, папа, - сказал он, хватая отца за руку.

 И Стивен стремглав выскочил из кухни, хлопнул входной дверью и умчался к Патриции Мартин.

 Стивен подъехал к дому Мартинов. Дом был старый и запущенный, с покосившейся крышей и облупившейся краской. Подходя к дверям, он услышал, как Патриция уговаривает отца пойти в свою комнату.

 - Ну идем, папа, ляг и поспи немного. И тебе сразу будет лучше, - говорила она.

 Стивен тихонько отворил дверь и вошел. Патриция как раз вернулась в гостиную. Увидев его, она вскрикнула:

 - Стив! Ты зачем пришел? По-моему, я ясно сказала: нам больше не о чем разговаривать.

 - Мне нужно кое-что тебе объяснить, Патриция, - тихо произнес Стивен. Прости меня. Прости. Я вел себя как последний дурак. Ты совершенно права. Я действительно снисходил до тебя и был так глуп, что даже не понимал этого. Патриция, ты можешь простить идиота? Я так тебя люблю! Очень люблю.

 - Стив, - тихо проговорила Патриция. - Я ведь тоже тебя люблю.

 Хрупкая, с сияющими карими глазами, с нимбом медно-золотистых волос, обрамляющих тонкое овальное лицо, в это мгновение она показалась Стивену самой красивой девушкой на земле.

 Они замерли в долгом нежном поцелуе, и по их лицам текли слезы.

 - Прости меня, любимая, пожалуйста, прости, - шептал Стивен, ласково целуя ее глаза, нос, лоб.

 - Патриция! Поди сюда, Патриция! - раздался голос из соседней комнаты.

 - Отец зовет. Мне нужно идти к нему, Стивен.

 - Мы можем потом поговорить? Мне столько нужно тебе сказать! А что, если мы поговорим обо всем вечером в "Дэйри Берджер", за устрицами и коктейлем? спросил Стивен, нежно держа ее лицо в своих ладонях.

 Патриция ослепительно улыбнулась:

 - Отлично, увидимся в восемь.

 Она подбежала к двери, ведущей в комнату отца, а Стивен спустился с парадного крыльца и, сияющий от счастья и вновь приобретенной надежды, поспешил домой.

 Стивен довез Патрицию до ее дома и теперь ехал по городу, вспоминая подробности прошедшего вечера.