— Ну и глупые же вы, люди! — протрещала молодая обезьяна. — Вы осмелились вторгнуться во владения Короля обезьян, поверив тому, что Будда отправил его в заточение!

— Успокойся, — остановила ее более старшая.

— А что я такого сказала? Ведь наш господин только что получил свободу после пяти веков пребывания в заточении. А глупым смертным наверняка следует поскорее уносить отсюда ноги и не утруждать нас тем, чтобы силой заставлять их убраться.

— Силой? — закричал в испуге Чалмерс, но Ши успокоил его словами:

— Они сказали, что у Флоримель хватило благоразумия добровольно уйти отсюда, док. Но нам необходимо узнать о том, что вообще здесь происходило, а наше нынешнее положение располагает к этому как нельзя лучше. — Затем, обратившись к обезьянам, спросил: — Вы упомянули Будду. Так мы что, попали в Китай?

— Китай? А что это? Вы на Горе Цветов и Фруктов, позади великого Водяного Занавеса, в Чжунго, Среднем королевстве!

— Это значит — в середине земли? В центре Всех миров?

— Что такое миры? Пойми, глупый смертный, Чжунго — это Страна между Четырех Морей, страна, находящаяся в центре всего мира, которая хотя бы даже и поэтому должна служить для других стран примером того, как надо жить и как править подданными.

Да, это был Китай, по крайней мере такой воспринимали свою страну китайцы.

— А за что ваш правитель угодил в неволю?

— Будда засадил его в тюрьму на пятьсот лет в наказание за его проделки! — оскалилась обезьяна. — Какая несправедливость! Да это все равно что наказать птицу за то, что она летает, или собаку за то, что та лает!

— Я полагаю, что все зависит от того, что это за проделки…

По обезьяньей толпе пронесся ропот, несколько маленьких приматов повернули головы назад, а затем стали указывать пальцами в небо.

— Вот он и сам пожаловал! — Серый самец тоже поднял к небу палец. — Прочь, жалкие варвары! Иначе вам придется очень горько пожалеть о своем вторжении во владения Короля обезьян!

— Ну, что вы скажете, док? — вполголоса спросил Ши.

— Им не откажешь в уме, — отвечал Чалмерс. — Но признаюсь вам: я просто сгораю от любопытства. К тому же нам просто не успеть исчезнуть с этого холма до того, как он окажется здесь.

Это замечание было справедливым. Обезьяны показывали пальцами на небольшое облачко, которое, приближаясь, становилось все больше и больше. Когда облачко оказалось совсем рядом, они увидели на его вершине какое-то пятно, которое, быстро увеличиваясь в размерах, вдруг превратилось в серую обезьяну-самца, немного более крупную, чем большинство его сородичей. Вновь прибывший самец сжимал в руке двухфутовую палку.

Ши во все глаза смотрел на происходящее.

— Это же просто туман! Как он мог держаться на нем, не сваливаясь сквозь него вниз?

— Магия, — коротко ответил Чалмерс. — Думаю, нам не помешает пара-тройка заклинаний.

Облако, снижаясь по кривой, направлялось к ним. Как только оно коснулось земли, обезьяны радостно застрекотали:

— Король! Король! Наш обезьяний Король!

Обезьяна-самец соскочила с облака, снисходительно улыбаясь, как бы благодаря за оказываемый ей почет. Но тут Король обезьян, а это был он, заметил два человеческих существа, отчего его морда приобрела совершенно иное выражение.

Он с воем подбежал к Ши и Чалмерсу. Ши не желал причинять боль этому мелкому существу, поэтому он не обнажил саблю, а лишь подставил рукоять своей дубины, чтобы отразить удар…

Двухфутовая палка в обезьяньей руке переломила дубину Ши, как макаронину.