Надо было раньше познакомить ее с найденным зверем. Он явно разрядил обстановку и убрал излишнюю напряженность между нами. Как ни храбрилась девчонка, но даже спиной я чувствовал ее тщательно скрываемый страх. Из двух зол - выбираться из страшного леса одной или идти с ужасным мной - она выбрала меня. Но это еще не значит, что стала полностью мне доверять и оставила свои страхи.

       Котенок все-таки умудрился поесть вопреки стараниям юной леди и заснул у нее на руках.

       - А почему ты не спрашиваешь, как я здесь оказалась?

       - А что спрашивать? Поехала на охоту с папенькой, маменькой и толпой слуг. Лошадь чего-нибудь испугалась. Зайца, например, внезапно выпрыгнувшего из-под копыт, и понесла. Через некоторое время ты с нее благополучно свалилась, а потом, оставшись одна, храбро решила не дожидаться помощи и двигаться к лагерю. Целый день прошагав, лагеря не нашла и заночевала под тем кустом, где я тебя нашел. Я все правильно изложил?

       Девушка, глядя на меня совершенно круглыми глазами, машинально кивнула:

       - Да-а-а-а! Так все и было... Только не заяц выскочил, а какая-то птица, - и тут слова полились сплошным потоком. - Мы с папой ехали в Торсель. Там должна состояться помолвка с этим противным мальчишкой Листором, сыном графа Сорбо. Когда мы заехали к моему дяде барону Вермону, он предложил пару дней отдохнуть у него и съездить с ним на охоту. Пообещал научить меня стрелять из ружья. Потом собаки залаяли, все быстро поскакали вперед, а со мной остались два егеря. Тут эта птица, как вылетит из кустов! Прямо перед лошадью. А та понесла. И так быстро. Я зажмурилась... Я не боялась, но сержант - он меня с детства фехтованию и на лошади скакать учил - говорил, что в лесу надо обязательно зажмуриться и низко-низко наклониться, чтобы ветки не сбили и глаза не выкололи... вот я и зажмурилась. Держалась крепко-крепко. Но потом все равно упала. А лошадь убежала. Потом я пошла к лагерю. Шла-шла, а его все нет и нет...

       - М-да... - только и смог я ответить на это.

       Я прикрыл куском дерна костер, разбросал лапник и, не особенно усердствуя, постарался скрыть следы стоянки. Мы пошли дальше. Котенка понесла Верния, не желая ни на минуту с ним расставаться.

       - Дит, скажи...

       - Кто?

       - Ди-ит... А что? Тебе не нравится? Не могу же я тебя называть этим... самым... А меня можешь называть Ния. Меня дома все так называют.

       - Ну хорошо. Пусть будет Дит.

       - Дит, скажи, а разве благородные нанимаются в проводники?

       - Нанимаются. Тем более, нанялся я не мусорщиком, а в твою службу охраны. Временно. До Вармока.

       - А-а-а-а. Значит, ты меня будешь защищать и охранять, как капитан Серджо.

       - Предполагаю, что уважаемый Серджо - капитан службы охраны твоего папы.

       - Да.

       - Значит на эти дни я твой капитан Серджо вместе со всей его службой.

       Некоторое время мы шли молча. Верния собиралась с духом, чтобы задать важный вопрос. Наконец, решившись, спросила:

       - Дит. А-а... там, откуда ты, женятся по любви?

       Я усмехнулся. Слово любовь у меня не связывалось с чем-то конкретным.