Елена Крюкова. Серафим
– Богородица моя, – шепчу, а шея уже занемела вконец, – это мы, бабы, плачем… а Ты разве – женщина? Ты разве – там, на небесах – в небесной реке – в царской лодке, на чудесном лове рыбы, рядом с Сыном Твоим – разве Ты можешь плакать? Не надо! Не надо… – Хайре, – шепчу я, – хайре… – Кто ты, девчонка? – беззвучно спрашиваю я. – Я? Я Его жена, – так же беззвучно, вижу лишь, как ее губы шевелятся, она мне отвечает.
- Уриил, каковую планету небесную ты, Преблаженный, в руце своей держиши, – только и могу вымолвить я косноязычно, по-древнему стараюсь – а не могу, забыт язык, на котором предки мои молились и Божественные книги читали. Что кричали в битве? Что шептали в любви? За трапезой молча яства вкушали. На похоронах молча плакали. – Да что ж вы злые-то все какие, а? Злые, несытые? Что вы так любите пить кровь людскую? – Ты! – по-бабьи визгнул тот, кто шептал, над ухом моим. – Это ты говоришь! Это ты – кровь-то пил! Да, пил горстями! Из детей – пил! Из сельчан своих – пил! Блудом занимался на глазах у крестьян, ты, пастырь! И наконец – кровь пролил! Ты, радуйся, диавол бесстыжий, что мы тебя лишь сана лишаем! А могли – в тюрьму упечь!
– Парча, – шепнула я еле слышно. – Ты че это? – зашипела, как змея. – Ты че бормочешь? Какая моча? Служба же идет! – А ты че? – прошипела я в ответ и небольно ударила Бардину кулаком по твердому заду. – Девчонки, ну вы че?! – заворчали сзади нас. – Слава в вышних Богу, и на земле мир, и в человецех благоволение-е-е-е-е! – Ну, дура ты?! – Какой красивый… – Тело Христово приимите, источника бессмертного вкусите… – тоненько, совсем высоко, поднебесно, как птички, пели девочки. – Открой глаза, дочка, – услышала я тихое, – не бойся… – Доченька… – очень тихо сказал. – Ты че, ну, дура совсем?!.. Давай, двигай… – Сей день Господень, радуйтеся людие: се бо света чертог и книга слова животнаго из утробы произыде, и яже к востоком дверь рождшися, ожидает входа Святителя Великаго, Eдина и Eдинаго вводящи Христа во вселенную, во спасение душ наших! – Да радуется Давид бия в гусли, и да благословит Бога: се бо Дева происходит от утробы неплодныя, ко спасению душ наших… - Всемирная радость от праведных возсия нам, от Иоакима и Анны всепетая Дева… Тоя молитвами Христе Боже, мир миру низпосли, и душам нашим велию милость… – Рождество Твое Богородице Дево, радость возвести всей вселенней: из Тебе бо возсия солнце правды Христос Бог наш, и разрушив клятву, даде благословение, и упразднив смерть, дарова нам живот вечный… - Батюшка! Ну как, сладко? - Сладко! - Слаще причастья твоего?! - Запомни, дед: слаще Причастия и важнее ничего на свете нет. - Эй! – издали доносится. – Юрий Иваны-ы-ыч! Давай ко мне! Сюда! Греби-и-и-и! - Солнце всходит и захо-о-одит… А в тюрьме моей темно-о-о-о!.. Дни и но-о-о-очи часовые… стерегу-у-ут мое окно-о-о-о… - Как хоти-и-и-ите, стерегите!. |
