— Я внизу, в кафе. Спускайтесь, я вас жду.

Вместо кофе или чая я заказала смузи. Сонный вялый официант принес его недоизмелыенным, но я воздержалась от замечаний. Все-таки праздник, а мне дома не сидится, у меня горит, проблемы, муж выгнал…

Елагин вошел в стеклянный короб кафе, приблизился к столику своей кошачьей походкой, склонился над моей рукой:

— Васса, с наступившим!

— Вас также, спасибо, — я порозовела, спрятала взгляд, а он сел напротив, махнув официанту, и спросил:

— Что за срочность? Какие могут быть дела первого января с самого утра?

— Простите меня, ради Бога, Олег Николаевич…

Мне стало стыдно на миг, но я подавила срам на корню. Елагин Елагиным, а у меня свои дела, своя нужда.

— Не извиняйтесь. Давайте ваше дело.

— Я хочу продать вам свою часть фермы.

Он глянул на меня так, будто я попросила не иначе как Луну с неба. Помолчал, потом осторожно поинтересовался:

— Что-то случилось?

Вздохнув, ответила:

— Случилось. Мне надо уехать. Не спрашивайте, почему и отчего, я вам все равно не скажу.

Официант принес кофе, поставил на стол. Елагин поболтал ложечкой, размешивая рафинад, и покачал головой:

— Ну, уезжайте, если надо, мы с фермой разберемся. Зачем же продавать?

— Потому что я не вернусь. И мне нужны деньги.

С усмешкой сосед и партнер глянул на меня своими теплыми озерами глаз, заметил:

— А вы быстро научились, Васса. Давайте подумаем, может быть, есть другой выход?

— Я уже думала. Мне будет удобно только так. Простите, я даже представить себе не могла, что все повернется таким образом…

— У вас проблемы с мужем? — напрямик спросил Елагин, сверля меня взглядом.

— Могу я вам помочь как-то… менее радикально?

— Вы хороший человек, добрый и понимающий, но… нет. Спасибо. Мне очень неловко, но деньги нужны срочно.

Со вздохом сосед кивнул. Выпил кофе одним глотком и поднялся, бросив деньги в блюдечко:

— Хорошо. Пойдемте в офис. Перевод на счет, наличные?

— Наличные. И, если можно, в рублях.

— В рублях… — он быстро подсчитал что-то в уме. — У меня нет всей суммы. Половина. Остальное в долларах.

— Хорошо, — согласилась я с облегчением. — Главное… Срочно.

В лифте, поднимавшемся на шестой этаж, Елагин внезапно положил мне руку на плечо и приблизился, сказал тихо:

— Я знаю Ольховского уже много лет. И помню, как уезжали его бывшие жены. Васса, быть может, вам стоит остаться в городе? Поживете у меня… у нас с Димкой… А там, глядишь, найдется выход из затруднительного положения.

Я только вздохнула. Предложению не удивилась, скорее удивилась бы его отсутствию. Аккуратно пошевелила плечом, вынудив Елагина убрать руку, и мягко ответила:

— Спасибо, но не стоит. Вам эти неприятности не нужны. А мне необходима чистая репутация.

— Я от чистого сердца…

— Я знаю. И все же.

…— хотите?

— Что? — переспросила я, очнувшись от своих мыслей.

Официантка вагона-ресторана смотрела на меня, высоко подняв нарисованные брови, потом соизволила повторить вопрос:

— Я говорю, вы десерт хотите? А то уже полчаса над пустой тарелкой сидите.

— Нет, спасибо.

Я встала. Лучше в купе пойти, там можно прилечь и, возможно, уснуть.

— Тогда с вас триста двадцать пять рублей.

Расплатившись, я двинулась в обратную дорогу.