Мне нельзя туда! Иначе утяну с собою Майка.

Мысли о нем придали сил. Я изловчилась и ненадолго вынырнула из беснующегося водоворота тьмы. В туманном мареве светлее не было, но там я обнаружила серебристую паутинку Дашиного якоря. Выбирать оказалось не из чего, и я бессознательно ухватилась за мерцающую тонкую ниточку, страшась утонуть во враждебном мраке, который уже тащил меня на дно, не желая выпускать то, что по праву принадлежало ему.

Связь с якорем натянулась, завибрировала, зазвенела тысячей колокольчиков и, к моему огромному удивлению… выдержала! Постепенно вытаскивая меня из густого киселя тьмы.

Ощущение полета и сильное головокружение. Яркая вспышка света. И забвение.

Из блаженного чувства покоя и умиротворения меня вырвали знакомые голоса. Кто-то тихо переговаривался неподалеку, но для меня шепот звучал непривычно громко, больно ударяя по барабанным перепонкам. А свет даже через прикрытые веки неприятно резал глаза.

– Неужели ты не понимаешь, что нужно отдохнуть? Я тебя не так давно вытащила с того света! – Голос мэдью Веруки дрожал от возмущения и бессилия.

Внешне вежливая, она мысленно ругалась: «Упрямец! Угробить себя решил! Я ночей не спала, выхаживала его. Ради чего? Сутками высиживает у чужой постели, вместо того чтобы самому поспать. Взять бы ремень потолще и научить послушанию. Ох уж эти студенты. Взрослые они, видите ли! Никакой сознательности».

– Успею, – в своей манере спокойно и лаконично ответил Майк, а про себя добавил: «Как ей объяснить, что не могу я сейчас отойти от Ланы? Она для меня сейчас важнее всего».

– Нет, не успеешь. Тебе нужно хорошо спать и питаться, чтобы окрепнуть. Причем сейчас, а не потом. – В свою очередь женщина ломала голову: «Как мне до него достучаться? Должен же он понять, что его круглосуточное бдение не пойдет на пользу никому! После годового лежания под куполом сейчас архиважно придерживаться моих рекомендаций».

– Как только Лана очнется, – упорствовал Майк, думая при этом: «Любимый человек на грани, а она про здоровье заладила. На кой черт оно мне без Ланы?»

– Мы не знаем, когда это случится, а твоя жизнь зависит от соблюдения режима, – не унималась настойчивая мэдью.

– Правда? – фыркнул Майк. Вышло совсем не весело. Да еще подумал: «Сейчас моя жизнь зависит не от тарелки с едой или крепкого сна в постели, а от того, проснется ли одна вредная девчонка с огненными волосами».

Вредная девчонка? Это я, что ли?

– Лана! – Меня в мгновение ока сгребли с постели в охапку и сжали в крепких объятиях: «Живая! Слава богу! Очнулась!»

Первое, о чем подумала: «Так это не сон? Майк рядом. И это реальность, а Небытие – в прошлом? И я действительно слышу чужие мысли?»

«Слышишь, – так же мысленно ответил Майк, жадно оглаживая мне шею, спину, плечи. – Похоже, проявился побочный эффект Небытия».

– Не может быть! Радость-то какая! – воскликнула мэдью Верука, мысленно посетовав: «А ведь я уже и не верила в лучшее, считала, что не вытащим. Состояние было хуже, чем у попаданцев, уснувших на год. За что мне такое счастье? Двадцать безнадежных больных буквально воскресли!»

Я замерла, наслаждаясь лаской мужских рук, осознавая, что самое страшное и горькое позади. Вдыхала знакомый запах Майка, слушала биение его сердца. Мэдью Верука и ее бурные восторги отошли на второй план, а спустя несколько минут и вовсе утихли, видимо, женщина вышла из комнаты. Сладостные минуты покоя хотелось растянуть как можно дольше.