— Сейчас ты выйдешь, оденешься и все мне расскажешь. Поняла?

Алиса качнула головой, из последних сил не давая себе расплакаться. Белый немного расслабился, обрадовавшись, что его приказ ей и в голову не пришло оспаривать. Осторожно ссадил Алису с колен, закрыл кран и одним плавным движением выбрался из ванны. А та вскочила следом.

— Дверь не закрывай, — просипел Рус, не оборачиваясь. И этим… и этим так ее разозлил!

— Я не собираюсь здесь умирать. Понял?!

Руслан оглянулся. В его лице читалось легкое удивление, скорее всего вызванное тем, что она в момент разгадала все, что скрывалось за его довольно категоричным приказом.

— Закроешь — выбью, — пожал плечами Рус и вышел, оставляя Алису недоумевать по поводу того, как ему удалось сохранить достоинство с голой задницей и выглядеть так… значительно.

Ей потребовалось много времени на то, чтобы прийти в себя и как-то собраться с мыслями. Во-первых, ее истощил оргазм, во-вторых, все, что последовало за ним следом. И ведь непонятно, на что Алиса рассчитывала. Ну, не могли же они заниматься сексом одетыми до конца дней. Рано или поздно Руслан бы и так все увидел. А учитывая его сексуальную активность и… эээ… аппетит, на то, что ей удалось бы оттягивать этот момент, надеяться было глупо.

Алиса оделась, мокрые волосы убрала под тюрбан из полотенца и медленно, как на каторгу, пошла в сторону кухни. Почему-то она не сомневалась, что Руслан будет ждать ее именно там. Ведь все серьезные разговоры проходят на кухне, правда?

И ведь не ошиблась. Он стоял у окна. И всем своим потрепанным жизнью сердцем она ощущала вибрации исходящего от него напряжения.

— Ты из-за шрама не дала мне тебя раздеть, когда была здесь впервые?

— Да. Согласись… не самое приятное зрелище.

Стараясь скрыть охватившую тело дрожь, Алиса сжала в кулаках подол футболки.

— Я — спецназовец, Алиса. Меня не напугать шрамами. Попробуй еще раз.

Алиса отвернулась. Она не понимала, зачем это все. В конце концов, раз уж так вышло, он может просто указать ей на дверь. Зачем лезть в душу? Зачем теребить то, что и так — открытая рана?

— Чего ты от меня хочешь? К чему этот допрос? — спросила она то, что лично ей знать было действительно важно.

— Хочу… честности. Да, пожалуй, только этого.

— А с чего ты решил, что я соврала? Думаешь… это приятно… чувствовать себя уродом? Неполноценной… — к концу предложения Алиса почти шептала. Язык с трудом ворочался в пересохшем рту. — Я…

— Что? — Руслан отступил от окна и, не отпуская ее взгляда, приблизился.

— Я просто хотела, чтобы ты видел меня… Потому что за этим всем, — рука Алисы скользнула к груди и замерла там, пока она, кусая губы, собиралась с силами, чтобы продолжить свой монолог. — За этим всем… меня никто не видит.

— Ты же говоришь сейчас не о шраме? Я прав?

Он был так близко, так невыносимо близко, что наверное чувствовал, как, сбиваясь с ритма, ее сердце рвет… ломает кривую жизни.

— Не о нем…

Голос слабеет, тихнет… А он все смотрит в ее глаза, непонятно что пытаясь в них отыскать.

— Насколько это серьезно? Какой тебе ставят диагноз? Это…

— Это сердце, Руслан. И в принципе уже все в порядке.

— А так не скажешь.

— Я никогда не буду абсолютно здоровым человеком, но, соблюдая определённые правила, вполне могу жить.

Алиса не уточнила, как долго. А Руслан не спросил.

— Те таблетки, что ты пила… Они для сердца?

— Угу.