– Не собираюсь.

    Конан подавил улыбку.

    – И еще. Тебе будет легче победить, если он будет видеть в тебе женщину, а не противника.

    – А как мне пользоваться оружием?

    – Бей им, – рассмеялся Конан, глядя в ее удивленные глаза. – Представь, что твой клинок – это палка. Да, и не забудь, что им можно колоть. Люди часто используют такой длинный кинжал только как рубящее оружие, забывая, что у него еще есть острие. Запомни, что я тебе сказал, и ты победишь.

    – Ну, долго ты там будешь болтать? – крикнул Муктар. – Твое время истекло. Если ты поговоришь еще столько же, Байан совсем состарится. Какой из него тогда воин.

    Рядом с капитаном стоял худощавый человек среднего роста, жилистый, загорелый на солнце. Он медленно описывал саблей круги в воздухе, обнажая в недоброй улыбке желтые зубы.

    Сердце Конана екнуло. Он в глубине души надеялся, что Муктар выставит кого-нибудь вроде повара – толстого коротышки – или, по крайней мере, самого массивного из его матросов. Тогда быстрота движений девушки была бы серьезным оружием. А этот человек, похоже, мог двигаться быстрее, чем горная серна. Конан решил, что скорее разорвет договор и подставит себя под всеобщие насмешки, чем позволит причинить вред Ясбет.

    Он уже было раскрыл рот, но Ясбет опередила его, шагнув вперед и выставив сжатый обеими руками кинжал.

    – Как, ты сказал, его зовут? – насмешливо спросила она. – Байан? По-моему, куда лучше ему подходит Байя – уж больно он похож на женщину.

    Конан застыл, раскрыв рот. Неужели девчонка сошла с ума?

    Глаза Байана были готовы выскочить из орбит.

    – Я заставлю тебя умолять, чтобы я продемонстрировал тебе, что я мужчина, – прохрипел он.

    – Муктар, – позвал Конан. – Учти, что все это – только игра. Если он причинит ей сильную боль или ранит ее – ты умрешь через секунду после него.

    Бородатый неохотно кивнул в знак согласия. Наклонившись к уху Байана, он что-то требовательно приказал ему.

    Жилистый матрос только отмахнулся. Подняв саблю, он рванулся к Ясбет с диким улюлюканьем и свирепой гримасой на лице. Конан покрепче сжал рукоять меча. Байан подскочил к девушке, не нанося удара. Было ясно, что он собирается запугать ее одним своим видом и заставить немедленно сдаться.

    Лицо Ясбет побледнело, но она не отступила. Наоборот, закричав сама, она, не замахиваясь, ткнула кинжалом в живот моряка. Незаточенное лезвие не могло проникнуть глубоко в живот, но пустило изрядную струйку крови. Неожиданная боль, казалось, парализовала Байана.

    Ясбет вовсе не собиралась останавливаться на полдороге. Она быстро подняла свой клинок и с размаху опустила его на правое плечо противника. Сабля Байана рухнула на палубу. Не успели зрители перевести дух, как кинжал Ясбет нанес скользящий удар по голове матроса, вспоров кожу до кости. Байан со стоном упал на колени.

    Конан в изумлении наблюдал за тем, как моряк отчаянно пытался ползком покинуть поле боя. Ясбет преследовала его, нанося удары по спине и плечам, к счастью, незаточенным клинком. Завывая, Байан оказался прижатым к борту, где свернулся клубком, надеясь хоть как-то закрыться от града ударов.

    – Сдавайся! – крикнула Ясбет, стоя над ним как живое воплощение ярости.

    Сжав кинжал, Муктар направился к ней, но его грудь уперлась в сверкающий клинок меча киммерийца.