Акеба подошел к ним и с уважением посмотрел на Ясбет:

    – Она неплохо учится. Слушай, Конан, если у тебя так ловко получается обучить девушку, то тебе цены не будет в армии. Нам сейчас так нужны хорошие учителя для множества набранных в последнее время новобранцев.

    – Не знаю. Она просто делает все точно так, как я говорю.

    – Неужели? – вскинул брови Акеба, но под взглядом Конана его лицо приняло выражение преувеличенной вежливости.

    – Желудок тебя больше не беспокоит? – поинтересовался Конан.

    – Не знаю, как желудок, но по крайней мере голова может соображать, а ноги ходят.

    – Может, попробуешь съесть чего-нибудь? Я знаю, что у Муктара есть отличные мидии. Я думаю, тебе они понравились бы.

    – Нет, нет, спасибо, Конан, – торопливо ответил туранец, с явным усилием подавив тошноту. Чтобы сменить тему, он поинтересовался: – Что-то нигде не видно Байана. Ты случайно не выкинул его за борт?

    Киммериец сжал зубы:

    – Я услышал, как он обсуждал с дружками свои планы насчет Ясбет. Пришлось немного подкорректировать их.

    – Чисто по-дружески, я думаю. Да, это ведь ты говорил, что нужно вести себя с ними повежливее, а не то эти морские крысы только и ждут повода, чтобы перерезать нам глотки.

    – Абсолютно по-дружески поговорили, – подтвердил киммериец. – Он сегодня зализывает свои синяки. Даже не высовывался из-под одеяла.

    – Отлично, – внезапно погрустнев, согласился Акеба. – Ей ведь столько же лет, сколько и Зорель.

    – Эх, хороша девочка, – раздался голос Шарака, усаживающегося по другую сторону от Конана. – Будь я хоть на двадцать лет помоложе, я бы отбил ее у тебя, киммериец.

    Кинжал Ясбет с грохотом упал на палубу, обратив на себя внимание всех троих мужчин.

    – Я не ученая обезьяна и не дрессированный медведь, – резко сказала она, – чтобы вы тут сидели как в цирке, а я вас развлекала.

    Она наклонилась, чтобы поднять оружие, и, бросив еще один гневный взгляд на троих приятелей, ушла к своей маленькой палатке у основания мачты.

    – Твоя девчонка начинает показывать характер, – сказал Шарак, глядя ей вслед. – А не поторопился ли ты, научив ее обращаться с оружием?

    Акеба согласно кивнул:

    – Она уже не та тихая и запуганная девушка, какой была раньше. Между прочим, благодаря тебе, киммериец. Конечно, я понимаю, что она вообще уже не девушка, и тоже из-за тебя, но ты мог бы по крайней мере образумить ее, пока она не вызвала всех нас на дуэль.

    – Как ты можешь такое говорить? Минуту назад ты любовался ею как своей дочерью.

    – Эх, – горько вздохнул Акеба. Его смешливый тон исчез. – Я слишком беспокоился о добродетели Зорель, когда она была жива. Кто ж знал… Теперь я все вижу по-другому. Сейчас, когда ее нет в живых, мне хочется думать, что она успела узнать и эту радость, которую дает нам жизнь.