Непосредственно за ними шел принц Джон. Он шагал, опустив глаза, и представлял себя на месте брата.

«Как несправедливо устроена жизнь! — сетовал Джон. — Ну почему, почему я самый младший в семье?»

Впрочем, отчасти справедливость восстановлена — почти всех его братьев судьба рано свела в могилу. Остался только Ричард, мужчина в самом расцвете сил… Господи, да он еще лет двадцать проживет! Разве что во время крестового похода в святую землю сарацинская стрела пронзит его сердце. Да, пожалуй, это единственная надежда!

Нужно решительней поддерживать замысел брата отправиться в крестовый поход! Право, Ричард не годится на роль короля! Кому сказать: не успел взойти на трон, а уже норовит покинуть его! Такое может прийти в голову только круглому дураку! Особенно когда тебе в затылок дышит честолюбивый брат. Разве можно подвергать королевство столь страшной опасности?

Толпа, заполонившая аббатство и его окрестности, единодушно считала, что более красивого короля, чем Ричард, нельзя себе даже вообразить. Вильям Мандевилл, граф Албемарл, шагал впереди Ричарда. На подушке, которую он нес в руках, лежала золотая корона, украшенная ослепительно сверкавшими драгоценными камнями. Четыре барона держали на копьях над головой высокого, статного Ричарда королевский балдахин.

Ричард подошел к алтарю, где его ожидал Болдуин.

Они посмотрели друг другу в глаза. В глазах молодого короля читался вызов, Ричард молчаливо напоминал архиепископу, кто здесь хозяин.

Церковь всегда норовит подмять под себя государство. Так пусть не забывает, что случилось с Томасом Бекетом! Потом, конечно, он был причислен к лику святых, но это произошло уже после смерти!

Болдуин наверняка негодует на Джона, который женился против его воли, но сегодня пусть держит язык за зубами.

На алтаре были разложены реликвии аббатства: мощи святых и сосуды, в которых якобы хранилась их кровь. Ричарду предстояло на них поклясться, что он всегда будет почитать Господа Бога и святую церковь, будет вершить справедливый суд над своим народом и отменит все суровые законы.

Приближенные Ричарда сняли с него облачение, оставив только рубаху и узкие панталоны. Архиепископ совершил помазание: обмакнул палец в миро и начертал крест на лбу, плечах и груди короля. Болдуин пояснил королю символическое значение этого обряда, после чего бароны снова одели Ричарда и протянули ему меч правосудия. К ногам короля привязали золотые шпоры, а поверх роскошного облачения накинули королевскую мантию.

Затем Болдуин спросил, готов ли Ричард выполнить свою клятву, и когда тот ответил, что да, бароны взяли корону и протянули ее архиепископу. Тот возложил корону на голову Ричарда, который взял в правую руку скипетр, а в левую — посох.

После богослужения процессия вернулась во дворец, где с монарха сняли тяжелую корону, заменив ее другой, полегче. В большом зале начался праздничный пир.

Знатным горожанам Винчестера была оказана великая честь — им позволили быть поварами на свадьбе короля. А знатным лондонцам, чтобы они не обиделись, поручили разносить гостям кушанья. В зале яблоку негде было упасть. Во главе стола сидел король, гостей усадили в зависимости от их ранга.

Все шло хорошо, но потом вдруг разразилась трагедия.

Ричард запретил евреям появляться на коронации. Не потому, что хотел притеснить их, а потому, что они не были христианами. Ричард считал, что их присутствие на церемонии неугодно Богу.

До сих пор неизвестно, то ли его эдикт  не получил широкого распространения, то ли стремление побывать на королевской свадьбе перевесило осторожность. Но, во всяком случае, в разгар пира несколько иудеев явились во дворец с богатыми дарами новому королю: правители не способны отказаться от дорогих подношений.