Маги склонились над телом Нестора. Тео занес коробочку над лицом покойного, когда Йозеф остановил его руку.

Йозеф колебался. Элейс взяла тяжелый бронзовый подсвечник и тихо встала позади мага, но Тео взглядом приказал ей вернуться на место. Он не хотел, чтобы Йозеф досрочно отправился туда же, куда он собирался отправить Карла. Нехотя призыватель убрал руку.

Он не ожидал быстрого результата, но пепел подействовал мгновенно. Едва первые крупинки коснулись языка, как кожа мертвеца порозовела. Сердце забилось, Нестор вздрогнул, пытаясь вдохнуть скованными холодом легкими.

В этот момент Нестор открыл глаза и гримасничая попытался что-то сказать. Чернокнижник не желал слушать. Он бросился к ящикам, где лежала его одежда, выхватил из ножен кинжал, и всадил в грудь Нестора по самую рукоятку. Тот конвульсивно дернулся несколько раз и затих. Его глаза закатились, плечи обмякли.

Кровь, к его глубокому удовлетворению, не текла. Он вытер лезвие о тряпицу и облегченно расправил плечи. Вот и все. Он выполнил волю Хозяйки. Остальное теперь неважно.

Элейс не смела перечить ему, но негодующее молчание и неестественная бледность, залившая лицо, были весьма красноречивы.

Элейс очень хотела поверить. Она переводила испуганный взгляд с одного мага на другого, но их пугающие лица - живые лики смерти, были невозмутимы. Девушка точно очнулась ото сна, осознав, насколько сильно отличается от них. Медленно она убрала руку и закрыв глаза, сделала шаг назад.

Звук удара и звон разбитого стекла, послышались одновременно. Первое зеркало разбилось быстро, засыпав пол осколками, второе покрылось многочисленными трещинами, но стойко противостояло ударам. Тео методично прошелся тяжелым основанием подсвечника по периметру. Элейс считала удары, зажмурившись. На четырнадцатом ударе зеркало раскололось, стекло превратилось в серебряный дождь. В туже секунду послышался плач. Так надрывно и пронзительно плачут только маленькие дети. Чернокнижник бросил подсвечник в угол и потянулся за одеждой и обувью. Ему было холодно, к тому же он не хотел пораниться об осколки. Йозеф как мог обтер его мокрой губкой.

В тот день она действительно больше ничего не добилась, а спрашивать Йозефа не осмелилась. Несмотря на несомненный успех, призыватель не выглядел довольным. Его тревожил предстоящий разговор с монархом. Как император поведет себя, заполучив наследника и перестав нуждаться в их услугах? Йозеф совсем недавно потерял в колдовском пламени все, что накопил за долгие годы. Наверстать упущенное было невозможно, поэтому будущее виделось в самом мрачном свете. Запах гари, крики горящих людей и животных не желали уходить из его памяти.

Густой, вязкий, холодный туман окутывает тело, скрывает мир от тебя. Или тебя от мира - смотря с какой стороны смотреть. В этот раз Тео понимает, что спит - он хорошо помнит, как заснул, но это не приносит покоя. Он ничего видит - туман настолько густой, что невозможно рассмотреть даже пальцы на руке, если не подносить их к глазам. Кажется, что в море тумана сама по себе плывет голова.

Маг прислушивается, пытаясь различить голоса, что обычно сопровождают его, но в этот раз все тихо. Из тумана не доносится ни звука. Ни мольба, ни приказ, ни вкрадчивый шепот не тревожит молочное море. Не слышно ребенка, предупреждающего о начале охоты. Потому что нет охоты...

Тео в спешке оборачивается, кружится на одном месте, но нигде не видны силуэты всадников, чьи головы пылают словно факел, не слышно азартного лая собак, гонящих добычу...  Он больше не добыча и потому не интересен охотникам. Больше не нужно бежать, задыхаясь в холодном тумане, не нужно ждать, что тебя схватят, повалят на землю, затопчут, разорвут на куски.

Туман немного рассеивается, он видит, как исключительной красоты женщина едет к нему на белоснежном жеребце. На ней синее бархатное платье - под цвет глаз.