Вздох, похожий на сожаление, вырвался изо рта Дэниела.

Одновременно лицо вспыхнуло. Теперь он смотрел с гневом и болью.

Она, его Сара, и стала причиной всего происходившего, но она никогда не должна была видеть грань его безумия. Она не поняла бы. Никогда бы не согласилась с тем, что он делал ради них обоих – с тем, как он избавлялся от тьмы, поселившейся в его душе и точившей его каждую минуту.

Но Сара его любила.

Она очень хорошо его знала, поэтому сразу прочла все по его глазам. Любила Дэниела с его слабостью, нерешительностью, даже с преследующими его навязчивыми идеями контролировать ее. Но никогда не приняла бы того, в кого он превратился, позволив тьме взять власть над телом и разумом, поглотить его.

И он прекрасно это осознавал.

– Сара… – в его глазах загорелось раскаяние.

– Нет, нет, нет! – зарыдала взахлеб Бертина, едва заслышав его голос.

И, будто обретя новые силы благодаря появившемуся острому желанию жить, она потащила Сару за собой. К маленькой дверце в конце помещения – к душевой. К месту, казавшемуся ей единственным возможным спасением.

Но Сара… Ее легкая, как музыка, душа словно покинула тело на мгновение. Она смотрела на него, а внутри все рвалось в мелкие клочья. Любовь, преданность, нежность, поселившиеся однажды в сердце, не хотели верить в происходящее. Она продолжала смотреть на него: почему столь родной человек, которого она целовала по утрам и обнимала ночами, мог творить такое и… О Боже, вероятно, получать от этого удовольствие.

Как ему удавалось скрываться? Почему она ничего не замечала? Или просто не хотела?.. А самое главное – зачем? Для чего он сотворил чудовищное злодеяние?

Она почувствовала, как чья-то рука ложится на ее плечо, как сильные пальцы хватают и тянут ее за край кардигана. Слышала, как кричит Бертина, пытающаяся привести ее в чувство. Сара бросила на Дэниела последний взгляд, ей было больно, мерзко и противно – эмоции горели пламенем на ее лице. Она развернулась и, обхватив рукой за талию обнаженную Бертину, метнулась в сторону заветной дверцы, которая могла хоть на несколько минут, но укрыть их от монстра. Но не успела понять, что вдруг произошло.

Сначала за спиной раздались его тяжелые шаги, затем какой-то тупой и черный предмет мелькнул перед глазами и уперся в бок Бертины. «Кхр-кхр» – именно такой раздался звук перед тем, как та потеряла контроль над своим телом и инстинктивно дернулась, отталкивая от себя Сару.

События развивались настолько быстро, что никто из них даже не вскрикнул.

Сара падала, видя перед собой его искаженное гневом лицо и горящие глаза, направленные в сторону бедной Бертины. Шокер – вот каким образом он заставил свою жертву остановиться.

Падая на спину, скользя и отчаянно размахивая руками, Сара Келли видела, как руки Дэниела тянутся к шее той, кого он считал виновной в том, что все открылось.

Он душил Бертину, ломал пальцами ее шейные позвонки, пока она, Сара, падала на пол, ударяясь затылком о твердый и острый выступ каменного бортика. Она пыталась встать, но тело ей почти не подчинялось. Он продолжал убивать обнаженную незнакомку, когда разбитая голова Сары кружилась, заставляя терять ориентацию в пространстве.

Она привстала, пошатнулась и, не сумев помочь девушке, рухнула в воду. Безумный крик, в который она вложила последние силы, вырвался из ее горла, но его заглушил поток воды.

Резкая боль, головокружение, влага, заполнившая легкие практически моментально, – все это стало последним, что она помнила.