– Одна и та же мелодия, – произнесла я, останавливаясь у порога. – Но зачем, Сара?

Отворив дверь, уставилась на наваленный возле стен хлам, затем на старый рояль. Конечно, я не думала, что сяду сейчас, сыграю эту самую мелодию, что волшебным образом как-то поможет. Однако почувствовала, что прикоснусь к клавишам, и незримая связь между нами снова установится.

Сделала шаг и запнулась о коробку. Черт! Зря не включила свет: тусклых лучей, которые проникали сквозь тонкие шторы, явно недостаточно, чтобы нормально все разглядеть. Нагнулась, чтобы убрать хлам, и заметила, что с коробки слетела крышка. Среди десятков книг, что таились внутри, оказалось и несколько папок с нотами.

– Осторожнее! Что там? – прокряхтел Айра, вроде бы вставая с дивана.

Я включила свет и опустилась на колени перед находкой.

– Партитуры. Нотные тетради, – разглядывала каждую, переворачивая и откладывая в сторону. – Хм. Интересно.

– Собираешься сыграть мне?

Сердце взволнованно забилось.

– Нет, – улыбнулась. – Я ведь не Сара. Но… – отодвинула коробку и взялась за следующую. – Если вы поможете, мы справимся быстрее.

– Мы ищем что-то? – Старик поковылял ко мне, с трудом согнулся и подтянул поближе одну из коробок.

– Да.

– Что-то конкретное?

Я пробежала глазами по заголовкам на запылившихся нотных тетрадях.

– Мы ищем «Сад Эдема» Лёвланда.

Айра достал какую-то тетрадь и, чтобы всмотреться в заголовок, отставил ее от глаз на расстояние вытянутой руки.

– Без очков трудно разобрать.

– Тогда подтаскивайте коробки, – я бросила взгляд на часы, прикинула в уме, сколько времени уйдет у Дэниела на то, чтобы вернуться, и с удвоенной силой принялась перебирать архивы Сары.

Руки тряслись, пальцы лихорадочно переворачивали страницы, глаза слезились от пыли, но мне нельзя было останавливаться. Разум кричал: «Убирайся отсюда быстрее, беги в полицию, отыщи нужную информацию в Интернете», но сердце так сильно трепыхалось в груди, что я не слышала доводы сознания.

– Вот оно! – не удержалась от восклицания, когда среди прочих вещей на глаза попалась тонкая папка.

Теперь мысли забились в такт с сердцем, ровно, негромко. Шорох страниц и прочие посторонние шумы разом исчезли. Айра тоже замер с коробкой в руках, не глядя никуда, кроме как на эту вещицу, и, кажется, даже не дыша.

– Открывай.

Я чувствовала подушечками пальцев, что в тетрадь что-то вложено. Как раз посередине. Едва ощутимое, тонкое, но от его присутствия грелись ладони. Открыла и замерла. Газетные вырезки и фотографии бегущей девушки в парке. Сначала я взяла снимок. Он был отпечатан кустарно, на дому: фотографии из студии обычно бывают ровными, как на подбор, – а края этой срезаны криво, будто в спешке, в таком формате, который обычно не используется профессионалами.

Девушка. Невысокая, хрупкая, с наушниками в ушах. Она бежала по парковой дорожке с беззаботным выражением лица. Незнакомка явно не догадывалась о том, что ее снимают. Не позировала на камеру.

Взяв в руки вырезку из газеты, я сразу обратила внимание на то, что статья сопровождалась снимком очень похожей на нее девушки. Точно. Это она и была. Заголовок гласил: «Двадцатипятилетняя Роза Флетчер до сих пор не найдена. Она пропала две недели назад из Чорлтон-парка, и пока о ней ничего не известно».

Далее шли особые приметы, такие как рост, цвет глаз, волос, телосложение.

«Если вы владеете любой информацией…»

Я схватила другую вырезку.