Первые минуты дружного оцепенения прошли, и странники обратили свои взоры к планете Малис, внешне похожей на родную Землю; ее диаметр достигал десяти тысяч миль. Среди двадцати четырех планет, вращавшихся вокруг солнца этой системы, она ничем не выделялась. Самый крупный планетоид, карликовая полузвезда, представлял собой гигантскую ядерную топку и связывал девятнадцать сателлитов, один из которых достигал размеров Венеры. Звездная система поражала своей масштабностью; общее количество спутников превосходило сотню, а расстояние от последней планеты до солнца составляло треть светового года. Пасынок фортуны, занесенный судьбой на ее вечно холодную поверхность, уже не смог бы отличить невооруженным взглядом свое солнце от тысяч звезд, рассеянных по бескрайнему небу.

Но присутствие галактов обнаруживалось повсюду. Компьютер, собрав и обработав данные бортовых детекторов, выдал сообщение, что все планеты, за исключением газовых гигантов, и сателлиты с поперечником, превышающим тысячу миль, заселены. Конечно, в ряде случаев речь могла идти лишь о небольших колониальных гарнизонах, а не о местах постоянного обитания. Получив информацию, астронавты сосредоточили свое внимание на великой планете Малис, королевском бриллианте в этой коллекции небесных тел, населенной древней расой, так расширившей за миллионы лет пределы своего мира.

— Ускорение свободного падения у поверхности Малис составляет шестьдесят семь процентов земного; спуск можно сравнить с движением не самого удачного скоростного лифта, — доложил Тюфяк. — В воздухе содержится до пяти процентов кислорода, но давление достигает двадцати одного фунта на квадратный дюйм, так что с респиратором не походишь.

— Опасности отравления нет?

— Нет, сэр, ни малейших намеков. Хочу обратить ваше внимание на спектр — присутствуют почти все благородные газы, особенно заметен ксенон, но есть следы также гелия.

— Ничего удивительного, Джерри, — отозвался профессор. — Помните, пустоты Фобоса почти полностью заполнены ксеноном, так что, повторю, нет ничего удивительного в нашей встрече с ним здесь. Но приглядитесь к радону. Дышать им не доставит удовольствия, но возможно у поверхности крупной планеты сохранилось немного…

— Есть, сэр! — нетерпеливо перебил Тюфяк. — Но очень мало, слабее только линии гелия.

Удовлетворенно улыбнувшись, профессор Лэнджер подошел к клавиатуре компьютера. Несколько мгновений — и на дисплее появились ровные столбцы чисел.

— Эта планета как минимум на шесть миллионов лет старше Земли. Наиболее вероятна оценка возраста в тридцать пять миллионов лет, — Лэнджер задумчиво постучал по крышке системного блока. — У меня не вызывает сомнений, что Малис доминирует в межзвездной Федерации… Не исключено, что этот мир и создал в свое время Гегемонию. Джентльмены, — напускной торжественностью Полномочный Посланник хотел унять легкое волнение, — нам предстоит встреча с галактиками, цивилизацией, которая существовала задолго до того, как жизнь была дарована человеческому роду.

Джерри быстро встряхнул копну непослушных волос.

— Признаюсь, сэр, мне захотелось сравнить себя с мухой, заглядывающей в жерло мощного орудия…

— Хмм… — откликнулся профессор, — а ведь это идея! Никто не станет использовать пушки для стрельбы по мухам или по воробьям… Не находите ли, Джерри, что это подходящий стиль нашего поведения на Малис?

— Почему? А, кажется, я понимаю, сэр! И все же… — Тюфяк никак не мог догадаться, чего же от него хотят.