Неделя бескормицы, три дня непогоды с ледяным дождем, переходящим в снегопад. Короткие темные дни, холодные ночи, хмурые лица уставших солдат. И вдруг все в одночасье переменилось. В доннерстаг вечером, вернее, в ранних зимних сумерках, Елизавете, ехавшей на этот раз вместе с Зои, доложили, что разведчики без боя захватил крепость Эренбрайтштайн. И это была отрадная весть. Елизавете, страсть как, надоело спать в крестьянских домах, а в крепости, всяко-разно, должно быть полно подходящих ее статусу покоев. Ну и, кроме того, гонец сообщил, что в замке найдены значительные запасы продовольствия. Таким образом, одним махом решались две немаловажные проблемы: снабжение оголодавшей армии и теплый, в меру безопасный ночлег для ее вождей. Так все и вышло. Добрались до крепости уже в темноте под усиливающимся дождем. Переоделись в сухое, обсудили за простой, но зато горячей едой ближайшие планы, выпили по паре кубков глинтвейна и со всей возможной поспешностью отправились спать. Во всяком случае, Елизавета только что с ног не падала, а глаза слипались так, что приходилось щуриться, чтобы видеть хоть что-нибудь. Но зато и ночь прошла незаметно, как и не было. Забралась под одеяла и тут же заснула, не успев даже толком пригреться. А утром выяснилось не только то, что "зима тревоги нашей миновала", но и то, что темная полоса кончилась не только в переносном, но и в прямом смысле слова.

Распогодилось. Дождь перестал, и из-за туч выглянуло не по-зимнему теплое солнце, и с замковой башни Елизавета увидела за рекой Кобленц, похожий отсюда на кукольный домик, знаменитый Немецкий угол – треугольный мыс в месте слияния Мозеля и Рейна. Вид на город и сверкающую серебром воду был просто потрясающий, и, стоя в радостном солнечном сиянии, легко было поверить, что "все у нас теперь будет хорошо".

"Все у нас теперь будет хорошо!" – повторила про себя Елизавета и довольно улыбнулась, оборачиваясь к Зои.

– Все у нас теперь будет хорошо! – счастливо засмеялась она, а еще через час знакомый уже Елизавете капитан дер Шау привез ей короткое послание от Людвига Кагена. В скупых словах – только самая суть – князь объяснялся Елизавете в любви, воздавал должное ее подвигам, слухи о которых уже вовсю гуляли по падкой на сенсации Европе, и просил дожидаться его в замке Эльц, находившемся как раз неподалеку от Кобленца.

"Это где-то в предгорьях Айфеля, кажется, в долине Эльцбаха… – припомнила Елизавета. – А Эльцбах, соответственно, приток Мозеля, ведь так?"

– Мы выступаем немедленно! – скомандовала она, но "выступить" удалось лишь назавтра, и дорога заняла еще двое суток, хотя, видит Бог, Елизавета проделала едва ли не весь путь на рысях.

Бург Эльц, а именно так, как выяснилось, назывался замок, Елизавете понравился. Он был хорош собой, – можно сказать, элегантен – с восемью великолепными башнями, вздымавшимися на шестьдесят – восемьдесят локтей каждая. Безупречный с фортификационной точки зрения, замок стоял на скалистом холме в окружении сбросивших листву лесов. Просторный и удобно устроенный, он предлагал своим обитателям тепло, уют и сравнительную безопасность, о которых так давно мечтала Елизавета. Въехав в ворота Эльца, она едва не разрыдалась, от переполнивших ее вдруг чувств, но положение обязывало, и она всего лишь вымученно улыбнулась. Однако улыбка – что не странно – вышла у Елизаветы такая, от которой скисает не только молоко.

– Аккуратнее, мой конунг! – хихикнула Ирина Большая, наклоняясь к графине из седла. – Еще одна такая улыбка, и нам может не достаться даже пива!

– Пиво зимой? – искренно ужаснулась Елизавета, забыв на мгновение, что, вообще-то, она родом с севера, если что.

– Можно подумать! – вскинула светлые брови Ирина. – А сливки, вымороженные, кто на снегу в Рождество ел?!

И то, правда, сливки с медом замораживали в Скулнскорхе и ели как лакомство, с незапамятных времен.