– А на пароме есть список пассажиров этого рейса? – спросила Мария.

– Нет, теперь таких списков на борту не держат. – Трюгвесон покачал головой и взялся за нижнюю губу. – С ними сплошные неудобства. Одни пассажиры спрашивают о других, которые едут в каютах. Но те, что в каютах, не всегда хотят, чтобы их беспокоили. У персонала возникла дилемма: сообщать номер каюты или нет. И было принято решение сохранять списки только на терминале.

– Но можно узнать, кто был в какой каюте?

– Да, номер забронированной заранее каюты сообщается при регистрации, тогда и номер, и имя сохраняются в компьютере. Но если каюта заказывается непосредственно на стойке регистрации, то имя сообщать и записывать не обязательно. Но нам повезло. Каюта номер восемь тысяч тридцать два, где были найдены ключи от машины, есть в списке, она была заказана Вильхельмом Якобсоном. Мы также проверили автомобиль по регистрационному номеру. Это его «опель». – К столику подошел Эк с кофе, и Трюгвесон замолчал.

Солнце пригревало, под зонтом становилось жарко. Мария пожалела, что не выбрала холодный напиток, а взяла по привычке кофе. Если человек кофеман, то это навсегда. Было странно сидеть в таком средневековом городе и жевать гамбургеры из «Макдоналдса». Со своего места Мария видела Восточные ворота крепостной стены, высящиеся, словно памятник былому блеску. Трехкилометровая крепостная стена поневоле внушает почтение к людям, строившим ее совсем не теми орудиями, что теперь. Восхищение вызывает и то, как человек использовал тогда силы природы. Хартман рассказывал, как в старину люди работали в известняковых карьерах Эстергравара и Гальберьета. Они забивали дубовые клинья в естественные трещины, клинья заливали водой, те разбухали и разрывали камень. Тоже впечатляет.

– Есть у него родственники? – спросил Хартман, и Мария очнулась от своих мыслей.

– У него есть жена, я говорил с ней по телефону, – отозвался Арвидсон очень серьезным тоном. – Нам нужно съездить к ней. Она живет в Эксте. Сможешь найти туда дорогу?

Трюгвесон сощурился от солнца, поднял бумажный стаканчик с кофе на уровень глаз и пожалел, что не взял молока к кофе.

– Могу показать на карте. Ничего сложного.

Мария насмешливо переглянулась с Хартманом, когда Трюгвесон пошел и заказал еще один бигмак. Он взял его с собой, чтобы съесть по пути в Управление полиции. Вега бы оценила, подумала Мария.

– Когда здание нашего управления только‑только покрасили, оно было ярко‑синим, как медный купорос, прямо светилось. Но теперь выцвело. Совсем как я: – Он провел рукой по бритой голове. – Все изменилось. Не стало уважения. Даже сопляки‑стажеры позволяют себе повышать голос.

– На них можно смотреть и как на новый ресурс, – заметила Мария и встретила сердитый взгляд Трюгвесона. – Скажем, они лучше нас знают свежие изменения в законодательстве. Можно ведь учиться друг у друга.

– Какая чушь, – сказал Трюгвесон и сплюнул на тротуар.

Глава 11

Медленно змеящуюся автомобильную пробку они увидели издалека. Мигал желто‑оранжевый сигнальный маячок. Перед местом, где велись дорожные работы, машины останавливались, чтобы пропустить встречный поток. Двое мужчин в светоотражающих робах раскатывали рулоны минерального полотна.

– Неужели обязательно ремонтировать дорогу в разгар туристского сезона? – проворчал Арвидсон и поднял оконное стекло, чтобы не дышать дизельным выхлопом.

– А не проверить ли, что у них там за дизель в баке, все равно стоим и ждем? – Эк вылез из машины, не ожидая ответа Арвидсона.