Мона подошла к письменному столу. С правой стороны все еще стояла чашка с остатками кофе, как будто Вильхельм только что отставил ее в сторону. Стул был отодвинут. На полу валялись растянутые шерстяные носки, самые первые, которые Мона ему когда‑то подарила. Словно Вильхельм сбросил кожу, как змея, и единственное, что от него здесь осталось, – это пара серых шерстяных носков, брошенных и больше не нужных ему в его новом обличье. Мона с дрожью прикоснулась к промокшей повязке на ноге. Потом выпрямилась и, собравшись с духом, стала проверять ящики стола. Там лежали коробки с патронами. Четыре коробки, по двадцать штук в каждой. Ему выдали восемьдесят патронов, она это слышала, когда он говорил с Андерсом по телефону. Мона взялась за следующий ящик стола. Он был пуст, но там лежал маленький ключик. Похожий на ключ от банковской ячейки или от большого портфеля. Она сунула его в карман халата и продолжила поиски оружия. Когда в кухне зазвонил телефон, она чуть не уронила патроны на пол. Потом обеими руками оперлась о край стола, переводя дыхание. На третьем сигнале она схватила трубку.

– Они нашли Вильхельма и сейчас точно едут к тебе. Я слышал по радио. Твое дело – молчать. Не говорить им ни единого слова. Они наверняка обыщут весь дом.

– Я как раз искала приклад к винтовке.

В трубке на минуту стало тихо.

– Твою мать! Оружие – вон из дома! Поторапливайся, черт тебя дери.

– Но где оно? Я уже все осмотрела. – Мона чуть не плакала.

Он, видимо, это услышал и стал говорить вежливее:

– Погляди за картиной с королем Оскаром, там сзади есть потайной шкафчик. Вильхельм сам говорил, когда был сильно под мухой.

Мона босиком перебежала пригорок позади коровника, пряча винтовку под халатом. От дождя земля под ногами превратилась в слякоть. Белья под халатом на ней не было, но возвращаться уже поздно. Полиция может появиться с минуты на минуту. Мона обежала угол, споткнулась и угодила коленом в глиняную жижу. С трудом поднявшись, она побежала мимо курятника на кухонное крыльцо.

Хенрик открыл дверь.

– Можешь взять это? – Она протянула ему винтовку. – Это Вильхельма.

Хенрик уставился на нее, затем опустил взгляд на ее ноги.

– Пожалуйста, Хенрик… Полиция…

Он кивнул и взял оружие:

– Можешь на меня положиться. Я же сказал.

Глава 29

Они стояли на крыльце и глядели на нее. Мона убавила шаг, несмотря на дождь. Она не решалась даже подумать, как станет объяснять, почему на ней окровавленный, измазанный глиной халат. Только придерживала от ветра полы халата, глубоко засунув обе руки в карманы. Правая рука нащупала холодный металл. Ключ из ящика Вильхельма. Мона крепко сжала его. Загрохотал гром. В небе сверкнула молния. Сад погрузился в серо‑лиловый мрак, апокалиптическую темноту. Настал Страшный суд.

Под навесом веранды стояли мужчина и женщина. Они приехали на белом «форде». Полиция? Вне всякого сомнения. Идти одной навстречу сплоченной, давно знакомой между собой группе людей и всегда‑то было непросто, а в нынешнем состоянии полной беззащитности – это выше человеческих сил. Тело с трудом двигалось, мысли разбегались, голова кружилась. Звук, этот пронзительный сверлящий звук, словно навсегда поселившийся в ухе, делался все мощнее и выше. Дождь все шел. Мужчина‑полицейский обратился к ней сквозь шум ливня. Но Мона не ответила, не смогла произнести ни слова.

Женщина с длинными светлыми волосами шагнула из темноты и пошла ей навстречу под дождем. Она шла уверенно и спокойно, покуда свет и тени метались по ее волосам и одежде.