Изменить размер шрифта - +
Они с Иможен уже не были любовниками, теперь они нужны друг другу в совершенно ином качестве. Письма посла на родину обогащала информация Иможен, которая лучше всех знала, что происходит при дворе.

— Вы получили мое послание, Клеман? — спросила Иможен.

Он поцеловал ей руку и пробормотал изысканные комплименты, безо всяких эмоций глядя в прекрасное лицо.

— Да, получил, но у меня нет сведений об этом молодом человеке, — ответил граф Меттерних.

— Но Фуше совершенно уверен, что три или четыре года назад он был в Австрии!

— Может быть, но меня тогда там не было, — ответил граф Меттерних. — Однако имя я припоминаю. Погодите, что-то вертится в голове, причем имеющее отношение к моей семье.

— Ну, ну, рассказывайте! — нетерпеливо потребовала Иможен.

— Да, вспомнил, это связано с моей кузиной Камиллой. Милая девушка, ее отцу принадлежат большие земли севернее Вены… Чуть не разразился скандал, но ничего, удалось замять. Она влюбилась в какого-то молодого человека, он соблазнил ее, а жениться не пожелал.

— А имя? — затаив дыхание, спросила Иможен.

— Имя, имя… Да, я уверен, почти полностью уверен, что это он и был — Арман д'Ожерон. Но для вас я разузнаю о нем больше. Сегодня же напишу бабушке Камиллы, она сейчас живет в Шантильи, и вы все будете знать об этом молодом человеке. А почему он вас так интересует?

— Вам обязательно задавать этот вопрос? — подняла брови Иможен.

— Он красив, не отрицаю, но, по-моему, вряд ли в вашем вкусе, — ответил граф Меттерних.

— А у меня есть вкус? — спросила Иможен.

— У каждого имеется определенный идеал противоположного пола, он проявляется даже в мимолетных увлечениях…

— И каков же мой идеал? — забавлялась Иможен. — Фабьен? Или вы?

— Нет, конечно, но в каждом из нас есть что-то от вашего типа: мы оба честные люди, мы не делаем секрета из своих желаний, а наши желания происходят от страстного увлечения.

Иможен запрокинула голову и засмеялась. Пеньюар распахнулся, почти не оставляя ничего воображению.

— Ах, ну это уж слишком! Вы, мастер интриги, можете вообразить себя страстно увлеченным?

— Я говорил о себе не как о дипломате, а как о мужчине, — заметил граф.

— А сочетание того и другого это и есть мой Клеман? — осведомилась Иможен. — Нет-нет, мой друг, у вас с Фабьеном нет ничего общего, и ни один из вас ничуть не похож на Армана д'Ожерона.

— Вы так и не ответили мне. Почему он вас так интересует? — спросил граф.

— Потому что он не интересуется мной, — с чарующей улыбкой ответила она.

— Не может быть! — поразился граф.

— Увы! Я улыбалась ему, я даже… так сказать, пустила в ход все свои хитрости, а он по-прежнему абсолютно равнодушен!

— Тогда, наверное, он не совсем здоров.

— Это верно, рана еще свежа, но я не думала, что от этого он перестанет быть мужчиной, — засмеялась Иможен. — Все равно я хотела бы узнать о нем больше. Вы поможете мне?

— Разумеется; приказывайте, госпожа, — поклонился граф. — Вы узнаете все подробности обольщения моей кузины, как только гонец съездит в Шантильи и привезет ответ на мой запрос.

— Раз вы уходите, скажите тем, кто ждет, что сегодня утром я больше никого не приму. У меня немного болит голова.

— Это будет очень жестоко по отношению к юному Жюлю де Мери! Он ждет, по-моему, почти три часа.

Быстрый переход