В первый раз за все время связи с Оливером она почувствовала себя ограбленной. То, что раньше было для Ариэль наслаждением и чувственным восторгом, теперь стало грязной и отвратительной забавой. Она прекрасно понимала, что Оливер нимало не заботится о ней, как ни разу не позволяла себе думать, что любит его. Такая мысль могла только уязвить ее. Женщина вполне способна полюбить прощелыгу и негодяя, но все же она будет любить его с замиранием сердца. Ариэль испытывала к Оливеру порой теплое чувство, но это было только чувство благодарности за ночные восторги. Теперь они виделись ей как отвратительные упражнения.

— Ариэль, на два слова.

Закрыв за собой входную дверь и подняв голову, она увидела спускающегося по громадной каменной лестнице Рэнальфа. В руках брат держал несколько свертков.

— Я была в конюшне и хотела бы сейчас умыться перед ужином, — неуверенно произнесла она.

— Сделаешь это попозже. Мне надо поговорить с тобой.

Пожав плечами, она последовала за старшим братом в ту же обшитую дубовыми панелями комнату, где Ральф, Роланд и Оливер все еще продолжали потягивать вино, уютно устроившись перед огнем.

— Моя дорогая сестричка, королева пожаловала тебе свадебный подарок, — произнес Рэнальф, кладя свертки на стол. — Ты должна прийти в восторг от них и письменно поблагодарить свою повелительницу.

Тон Рэнальфа был исполнен сарказма, когда он развязывал шнурок на самом большом из свертков и извлек оттуда шуршащее серебряное одеяние.

— Как я понимаю, это — подвенечное платье? — Он расправил его, встряхнув в воздухе, и приложил к себе, цинично усмехаясь. — Ее величество обладает безупречным вкусом.

Вне всякого сомнения, платье стоило больших денег, но, присмотревшись к нему, Ариэль заметила на одном рукаве, украшенном пышными оборками, огромное пятно, словно им вытирали соус с тарелки.

— Интересно, кто первым побывал под венцом в этом платье? — сказала она, указывая пальцем на пятно. — Надеюсь, дорогой брат, вы позволите себе одеть меня в такое подвенечное платье, которое не побывало ни в чьем гардеробе.

И она с презрением отвернулась от запятнанного платья. Рэнальф бросился в кресло, беззаботно заметив:

— Ее величество известна своей бережливостью, но твоя служанка могла бы как-нибудь справиться с этим пятном.

— Я не пойду под венец в чьих-то обносках! — заявила Ариэль, гордо подняв голову. — Я могу заставить себя пройти через это представление, но не потерплю других унижений!..

Тут голос Ариэль, к ее неудовольствию, дрогнул, но Рэнальф был в хорошем расположении духа и только снисходительно расхохотался:

— Нет… нет, разумеется, не пойдешь! Еще ни одна женщина из рода Равенспиров не пошла под венец в одежде с чужого плеча.

Он достал из кармана и бросил на стол кожаный кисет, глухо стукнувший о столешницу.

— Здесь золото, сестричка. Так что можешь наряжать себя, как твоей душе угодно.

Он взял в руки второй сверток.

— Это тоже подарок королевы. Как ты думаешь, есть смысл открывать его?

— Сильно в этом сомневаюсь, — сказал Роланд, беря брата за руку. — Но давай все же взглянем.

Рэнальф перебросил плоский сверток брату.

Ариэль стало интересно, позволят ли ей самой наконец открыть подарок, хотя нельзя было сказать, что ее слишком мучило любопытство.