– Конечно, – ответил Альфред. Его немного задевало, что Барбара настаивала на том, чтобы они обращались друг с другом, как старые друзья. Ему было бы трудно избегать близости, а выносить ее – слишком больно. Ему, наверное, посчастливится узнать имя ее мужа, если этот человек сопровождает ее. Альфред боялся, что если он не возьмет себя в руки, то вместо того чтобы быть вежливым с этим человеком, вцепится тому в горло. Сейчас ему необходимо выяснить, долго ли она будет гостить у сэра Хью Бигода.

Барбара заговорила первой и предложила ему сесть, указав на стул у камина.

Альфред устроился напротив нее, радуясь, что сзади он меньше запачкан, чем спереди, и заметил:

– Вы не сочтете меня невежей из за того, что я так удивился, увидев вас здесь, и даже не расслышал, что вы сказали Джону, но…

– Я тоже удивилась, – призналась она, – что было еще глупее. Мне следовало бы догадаться, что вы в Булони, если здесь король Людовик и королева Маргарита.

Поскольку она прервала его вторую попытку выяснить, где она остановилась и с ней ли ее муж, Альфред совершенно забыл о том, как сильно он желает Барбару, а вместо того вспомнил, какой она может быть разъяренной.

– Я не всегда следую за двором, – объяснил он. – Я мало интересуюсь английскими проблемами, потому что обычно они не затрагивают интересов моей семьи. И на этот раз вы не увидели бы меня, если бы Джон не застал меня в Париже как раз перед тем, как я собрался отправиться домой.

– Джон? Что общего у вас с Джоном?

Альфреду не хотелось отвечать на этот вопрос, он был больше озабочен тем, долго ли еще придется продолжать этот невинный разговор, прежде чем он сможет либо уйти, либо перейти к интересующей его теме.

– Это довольно сложно, – заметил он. – Раймонд – мой старший брат, а его старшая дочь, но не от Элис, – моя племянница… О, проклятие!

– Я не слишком озабочена тем, что я – побочная дочь. – Барбара, как и прежде, легко отыскала повод, чтобы привести его в замешательство тем или иным безобидным способом. Она заставила себя улыбнуться, хотя была обижена, потому что он помнил о ней, по видимому, слишком мало. – Как бы ни поступал мой отец, правильно или нет, по меньшей мере, он облегчил эту проблему для меня.

Альфред пожал плечами.

– Мы обсуждали это раньше, и вы знаете, я считаю вас очень разумной…

– Вы действительно помните! – воскликнула Барбара.

Альфред слабо улыбнулся, хотя готов был откусить себе язык, чтобы не назвать ее глупышкой за то, что она никак не поймет: он помнит о ней все. Вместо этого он лишь приподнял брови.

– По меньшей мере, вы разумны в этом отношении.

Барбара была настолько потрясена этим жестким ответом, который прозвучал как недвусмысленное предупреждение: не следует надеяться, что она интересует его больше, чем десять лет назад. Ей стало трудно дышать. Его голос дрогнул в конце фразы, и, кажется, он чуть не добавил что то нежное. Она испугалась, что сейчас разрыдается, если он сделает это, и отвернулась.

Он, видимо, понял ее состояние, так как после короткой паузы, без связи с предыдущим, продолжил:

– В конце концов, грех вашего отца и матери, что бы они ни сделали, нисколько не компрометирует вас. Что же касается Джона… Фенис, моя племянница, замужем за приемным сыном сэра Уильяма, так что моя семья тесно связана с семьей Марлоу.