Эдмунд стащил со своего зятя шлем и узнал его красивое лицо. В последний раз он видел его искаженным ненавистью на зеленом лугу под Сан-Северино. Бедро ломбардца было сломано, к тому же он получил глубокую рану в правое запястье. В полузабытьи барон Дрого продолжал звать на помощь.

Дрого, должно быть, отчаянно бился в одиночестве, поскольку больше никаких франков – ни мертвых, ни раненых – вокруг не было. Его огромный кулак продолжал сжимать рукоятку сломанного меча.

Появились еще какие-то рыцари из частей Вермандуа. Один из них, Роже из Барневилля, весьма известный капитан с огромным крючковатым носом и выдающимся вперед подбородком, слез с коня.

– Я приехал, – объявил он на грубом гасконском диалекте, – чтобы найти тело доблестного бойца, брата короля Франции.

– Приветствуем вас, – вымолвил Эдмунд, – сэр Дрого еще дышит. С помощью Непорочной Девы, надеюсь, он выживет и снова будет разить идолопоклонников.

Огромной и разнообразной была добыча, обнаруженная в лагере Кылыдж Арслана: усыпанное драгоценными камнями оружие, посеребренные кольчуги, седла с золотой и серебряной инкрустацией, сотни прекрасных лошадей, верблюды, мягкие ковры, шелковые одежды, коробки с пряностями и множество странных золотых инструментов, о назначении которых можно было лишь гадать.

А между тем разбитые подданные султана разбрелись во все концы, распространяя легенды о мощи франков. В результате этих страшных слухов свежие армии сельджуков, двигавшиеся к Дорилеуму сочли более благоразумным повернуть и искать пристанища в широких долинах, что раскинулись за горами вокруг Никеи.

Глава 7 КОЛОКОЛА ПОБЕДЫ

Весь день победно звонили разноголосые колокола множества церквей и храмов Константинополя. Этот торжественный перезвон вливал новые жизненные силы в души христиан. Дождавшись, наконец, радостных известий, толпы народа участвовали в богослужениях в честь победы в Святой Софии, в храме Святого Спасителя и во многих других известных церквах. Позднее взволнованные толпы с пальмовыми листьями в руках наводнили широкие улицы города, а затем собрались на ипподроме, чтобы поглядеть на специально устроенные бесплатные скачки.

У людей были основания для радости. Сначала пришли известия о воссоединении Никеи и богатых земель, окружающих город. Правда, эти земли были опустошены при турецком правлении. Однако их плодородие можно восстановить за несколько лет.

Затем солнечный телеграф – гелиограф – передал описание полного триумфа христианских армий на равнине Дорилеума. Эти известия, однако, были так хитро изложены самим императором, что создавали впечатление, будто победу в основном принесла доблесть византийского оружия.

По знойным летним улицам двигалась длинная процессия монахов и монахинь с высоко поднятыми распятиями. Они распевали религиозные гимны. По приказам Алексея Комнина, из имперских складов населению раздавали щедрые дары.

Баронесса из Четраро вызвала в свой большой мрачный дом на улице Крылатого Быка католического священника. Она попросила его отслужить несколько благодарственных месс, а затем помолиться за благополучие ее мужа и брата. В ее дом были приглашены франкские рыцари, которые проезжали через город, чтобы присоединиться к силам, сражающимся в южном направлении. Сюда же пригласи-. ли и отдельных западных леди, которых оставили в тылу их мужья. Высокую и стройную Розамунду совершенно не беспокоило, что в последнее время увеличилась ее талия, а пышная грудь вылезала из одежды, хотя совсем недавно платье облегало ее тело совершенно свободно.

Византийские гарнизоны, которые отводились из европейских провинций империи, проходили через город, двигаясь в восточном, а не в южном направлении! Очевидно, им предстояло очистить Анатолию от остатков орд Кылыдж Арслана, и ни одна часть, как удалось узнать Розамунде, не будет направлена на подкрепление символическим силам, посылаемым Алексеем в поддержку крестоносцев.