– Какое может быть влечение?… Ведь этот человек ее оскорбил… и едва не лишил меня жизни. – На высоких скулах Эдмунда выступил легкий румянец. – Я запомню ваши слова, мой герцог. Но уверен: такого быть не может.

– Возможно, ты прав, – кивнул Боэмунд. – Что ж, вернемся к нашим делам. Мой казначей выдаст тебе кошель, чтобы вам было чем расплачиваться по прибытии в Византию. Но предостерегаю. – Герцог лукаво взглянул на Эдмунда. – Тебе будет нетрудно избавиться от этих денег, если все, что рассказывают о тамошних женщинах, окажется правдой. Увы, кошель не очень-то увесистый, но ты, наверное, и сам успел заметить, что мои владения неплодородны и мало населены. К тому же мне приходится платить за снаряжение… Я беден, сэр Эдмунд, беден!

Герцог откинулся на спинку кресла. -Глаза его грозно сверкнули.

– Вот почему я хочу отвоевать у неверных христианские земли! И я своего добьюсь! Не сомневайтесь, сэр рыцарь.

Боэмунд поднялся, подошел к Эдмунду и похлопал его по плечу.

– При всех наших разногласиях, сэр рыцарь, я очень высоко ценю тебя, поэтому на борту галеры ты найдешь от меня подарок – кольчугу без рукавов из тонких, легких, но крепких стальных колец. Носи ее, где бы ты ни оказался. И самое главное: пуще всего остерегайся яда! Если у тебя возникнут какие-либо подозрения, ссылайся на переполненный живот или настаивай на особой чести обменяться кубками с твоим хозяином. Никогда не засыпай без того, чтобы твой оруженосец или другой доверенный слуга не бодрствовал рядом с тобой.

– От всего сердца благодарю вас за подарок, милорд. И обещаю, что во всем буду следовать вашим мудрым советам.

– Что ж, посмотрим, как ты справишься со своей миссией, – внезапно помрачнев, пробормотал герцог. – А теперь поговорим о сэре Тустэне. Я высоко ценю его услуги, ценю его прекрасные знания Византии и византийцев. Но все же я никогда не смогу полностью довериться человеку, который служил у Русселя де Байоля и который когда-то был на дружеской ноге с моим врагом Алексеем Комнином.

– Значит, сэр Тустэн служил византийцам?

– Наверняка. После того как его господин де Байоль был отравлен. Поэтому будь начеку, не своди с него глаз.

Герцог с усмешкой пощипывал бородку. А ведь многие принимали его за честного, но тупоголового норманна – вроде безмозглого паладина по имени Роланд из Ронсеваля. Подумать только, какое легкомыслие – позволить врагу заманить себя в ловушку! Но менестрели восхваляют этого Роланда в бесчисленных балладах, потому что бедный дурень геройски погиб.

Герцог положил руку на плечо бывшему графу.

– Послужи-ка мне преданно, сэр Эдмунд, и награда превзойдет все твои ожидания. В качестве моего вассала ты будешь править богатыми городами и землями, намного большими, чем те, которые ты потерял в Англии.

Минуту-другую эти столь схожие внешне люди твердо смотрели друг другу в глаза. Наконец Боэмунд сказал:

– И еще одно, последнее предостережение. Остерегайся византийских женщин даже больше, чем их мужчин, но и не заблуждайся в отношении последних. Эти восточные римляне, как они себя называют, сметливы в бою и очень храбры, когда захотят, – вопреки своим завитым и намасленным волосам, шелковым одеждам и роскоши их жилищ, с которой тебе еще предстоит познакомиться. Иди же добудь мне веские доказательства предательства Сибиллы. Тебе это будет нетрудно, учитывая то впечатление, которое ты на нее произвел.

– Впечатление?… Милорд, конечно, шутит?

– И не думаю, – отрезал тот. – Сибилла тоскует по твоим объятиям, как сука во время течки по матерому кобелю. А ты по ней?

– Ни в малейшей степени, милорд, – ответил Эдмунд.

– А почему? Разве она не самая лакомая красотка, когда-либо согревавшая постель воина?

– Она очень мила, милорд, – улыбнулся Эдмунд.