|
А утром 13 февраля представитель ГИДЕС заявил судье Ферри, что «группа по расследованию серийных убийств» арестовала соучастников Пачиани, которые сейчас дают признательные показания о совершённых совместно убийствах, а кроме того, полиция Тосканы располагает свидетелями, готовыми подтвердить виновность апеллянта в инкриминируемых ему преступлениях. Свидетелей, правда, называть поимённо и допрашивать в суде нельзя в целях обеспечения их безопасности, но показания этих людей полиция готова предоставить суду. Своих свидетелей ГИДЕС зашифровала буквами греческого алфавита «альфа» (имбецил Пуччи), «бета» (арестованный Лотти), «гамма» (проститутка Габриэлла Гирибелли (Cabriella Ghiribelli) и «дельта» (сутенёр Галли).
Со стороны полиции, а если точнее – Микеле Джуттари – подобный демарш являлся вызывающе наглым. Суду вместо допроса свидетелей предложили почитать анонимные «протоколы допросов», непонятно, кем заполненные, и непонятно, насколько аутентичные заявлениям свидетелей. Ни один разумный судья не принял бы подобных свидетелей. Не принял их и Франческо Ферри, потребовавший от ГИДЕС либо представить упомянутых свидетелей суду очно, либо вообще не заикаться об их существовании. Cвидетели представлены не были, и судья принял единственно разумное в создавшейся ситуации решение – он отменил приговор Пьетро Пачиани от 1 ноября 1994 г., которым тот осуждался на 14 пожизненных сроков. Оглашение приговора, состоявшееся 13 февраля 1996 г., вызвало настоящий фурор. Многие газеты посвятили случившемуся передовицы, а телеканалы и радиостанции провели прямые трансляции из зала суда во время его оглашения. Освобождённого Пачиани у здания суда приветствовала толпа поклонников, словно это был какой-то герой или символ нации. Но во всём происходившем в те февральские дни 1996 г. имелась и своя ложка дёгтя. Микеле Джуттари дал несколько интервью и весьма зловеще сообщил о «новых открытиях в расследовании» и «несомненной виновности Пачиани». Эти реплики ничего хорошего последнему не сулили. Надо сказать, что начальник ГИДЕС был человеком, способным заставить себя слушать. У него, несомненно, присутствовала харизма, он умел произвести впечатление. Знакомая автора, проживавшая во Флоренции во второй половине 90-х гг., рассказывала, что телевизионные интервью Джуттари всегда смотрелись безотрывно, буквально на одном дыхании. Главного инспектора невозможно было смутить или поставить в тупик, у него на всё был готов ответ, при этом, даже не отвечая по существу заданного вопроса, Джуттари всегда умел сохранять вид человека, который знает больше, чем говорит. Эта многозначительность и несокрушимая самоуверенность сильно сбивали с толку – никто не мог поверить, что серьёзных оснований для подобного поведения, в общем-то, не существует. Казалось прямо обратное: раз офицер полиции говорит такое, значит что-то стоИт за его словами! Итак, Пачиани, официально объявленный «Флорентийским Монстром», вышел на свободу. Что же было дальше? Неужели борьба закончилась? Нет, борьба только разгоралась…
Пьетро Пачиани после освобождения из тюрьмы. Для одних выход на свободу «Флорентийского Монстра» явился символом позора итальянской юстиции, для других – ярким подтверждением торжества правосудия и закона. Сам же Пачиани наслаждался прикованным к нему вниманием, охотно давал интервью и даже обращался к итальянской общественности с многозначительными посланиями, озаглавленными «Письма к народу». |
