Так Уилльям Уотт 3 декабря 1956 года вышел на свободу.

Это был в высшей степени неожиданный поворот расследования. Дело, которое, по уверению суперинтенданта Хендри, было крепко сшито и надёжно подкреплено огромным доказательным массивом данных, вдруг оказалось совсем не так очевидно и убедительно. Огня добавило заявление адвоката Доудэлла, сделанное на следующий день в эфире одной из крупнейших шотландских радиостанций. В нём юрист заявил о полной непричастности его подзащитного к гибели близких ему людей и призвал средства массовой информации воздержаться от скандальных заявлений. Формулировки сказанного прозвучали как угроза судебного преследования за диффамацию. Понятно, что в сложившейся неопределённой обстановке ни одна редакция газеты или радиостанции не желала рискнуть большим штрафом за неосторожный комментарий или двусмысленную формулировку.

С этого времени в средствах массовой информации в отношении к Уилльяму Уотту произошла радикальная перемена. Чуть более 2-х месяцев назад только ленивый не изобличал его в убийстве родственников, и сотни людей, следуя мнению журналистов, перед зданием суда открыто скандировали: «Убийца!» Теперь же в одно мгновение в отношении Уотта все сделались очень деликатны и внимательны. Что тут скажешь? Хороший адвокат заставил уважать своего клиента…

На протяжении нескольких месяцев как будто бы ничего не происходило. Суперинтенданту Джеймсу Хендри для того, чтобы вновь отправить Уотта за решётку, следовало отыскать некие новые улики и новых свидетелей, поскольку прежние наработки оказались подвергнуты обоснованной ревизии. Однако оживить расследование не получалось, и ситуация отчётливо превращалась в патовую. Правоохранительные органы не снимали подозрений с Уилльяма Уотта, однако ничего доказать не могли, и выхода из сложившейся ситуации, как казалось тогда, не существовало.

В начале марта Лоуренс Доудэлл вновь получил письмо от Питера Мануэля, всё ещё тянувшего «тюремную лямку» в «Барлинни». Тот предлагал адвокату приехать для разговора, представляющего взаимный интерес. Доудэлл отправился в тюрьму, исходя из того очевидного соображения, что умный человек согласится выслушать даже глупца, а вот глупец не станет слушать даже умного. Встреча состоялась в первой половине марта – надо сказать, что дату впоследствии Доудэлл припомнить не смог – и содержание услышанного вызвало у адвоката оторопь.

Мануэль по итогам предыдущего разговора, по-видимому, понял, что попытки напустить туман с опытным адвокатом не сработают, а потому решил взять быка за рога. Без долгих обиняков он сообщил Доудэллу, что знает о полной невиновности мистера Уотта в том преступлении, которое ему приписывается полицией, и знает это он от истинного преступника. Продолжая свой рассказ, он заявил, что этот человек имел намерение привлечь к «делу» его – Питера Мануэля – поскольку была известна его репутация в преступном мире. Мануэль, однако же, узнав, что в доме будут находиться женщины, сразу от участия в преступлении отказался, мотивировав это тем, что избегает насильственных преступлений – тем более в отношении слабого пола! – и специализируется на хищениях из пустых домов. Утром 17 сентября мужчина появился на пороге дома Мануэля в состоянии, близком к шоковому. Он сообщил, что ему пришлось убить 3-х женщин, хотя изначально он планировал ограничиться их запугиванием. Этот таинственный «товарищ» Мануэля передал последнему пистолет, явившийся орудием убийства, и 2 золотых перстня, в один из которых был вставлен красный камень.