В своих «Мемуарах» Камбасерес написал, что он не задал Сийесу ни одного вопроса, но нам представляется сомнительным, что он вот так «вслепую» взялся за новое дело.

Заняв пост министра, Камбасерес нашел в своем департаменте форменный хаос. Все было буквально завалено петициями о привлечении к ответственности экс-директоров Ребелля, Трейльяра, Мерлена и Ляревелльера-Лепо. Компромата (в большинстве своем ложного) было набрано предостаточно, однако процедура отдачи под суд была очень медленной и сложной, поэтому дальше кулуарных сплетен дела не шли. Что касается настоящей работы министерства юстиции, то фактически Камбасересу пришлось все начинать сначала.

Сийесу, явно превосходившему других членов Директории, не удалось установить полный контроль над правительством. Поддерживали Сийеса лишь Роже-Дюко, Камбасерес и еще два министра.

Несмотря на это, Сийес, подняв знамя порядка, открыто объявил войну окопавшимся во власти якобинцам, самым опасным из которых был занимавший ключевую должность военного министра Бернадотт. Активно помогал ему в этом Камбасерес: по собственному почину он убирал из списков подведомственных судей и присяжных самых отчаянных ультра-революционеров.

Бернадотта планировалось «убрать» по-тихому. Историк Альбер Вандаль пишет об этом следующее: «Камбасересу, к которому вообще охотно прибегали, как к человеку находчивому и умному, советчику, без всяких прелиминарий предложили взять на себя временное управление военным министерством и самому добиться отставки Бернадотта; оба поручения он отклонил».

В конечном итоге Бернадотта в сентябре 1799 года все же «ушли» в отставку, а на его место назначили ничего собой не представлявшего Дюбуа-Крансе, которого, к тому же, не оказалось в Париже. В его отсутствие временно исполняющим обязанности поставили генерала Миле-Мюро.

Пока директор Сийес вел свою подготовительную работу, его главный конкурент Баррас занимался своим любимым делом — интригами, а Гойе повсюду видел заговорщиков и тратил время исключительно на изучение полицейских донесений. Один Мулен ничего не делал, он лишь читал газеты и страшно комплексовал по поводу своей второстепенности и ненужности. Однажды Камбасерес явился к нему, чтобы засвидетельствовать свое почтение и заручиться его благосклонностью. Мулен несказанно обрадовался и заявил:

— Что вы! Это я прошу вашей дружбы сейчас и покровительства на будущее время. Я не обманываюсь относительно вашего настоящего положения и того, которое вас ждет впереди.

Государственный переворот 18 брюмера

В качестве министра юстиции Камбасерес принял участие в государственном перевороте 18 брюмера (9 ноября 1799 года), приведшем к власти Наполеона Бонапарта.

Относительно роли Камбасереса в перевороте интересный вывод делает известный французский историк Жак-Оливье Будон, который утверждает, что Камбасерес примкнул к заговору, «не оказывая ему активной поддержки».

Жак-Оливье Будон пишет о Камбасересе так: «Находясь в тени, он готовил законодательные изменения. Очень привязанный к праву, он показал себя внимательным в том плане, чтобы как можно меньше выходить за пределы легальности. Эта осторожная позиция могла в случае неудачи позволить ему покинуть заговор, не будучи скомпрометированным».

«Находясь в тени» — это ключевые слова, идеально подходящие для характеристики Камбасереса. В самом деле, ему не нужно было размахивать саблей, для этого вполне годились такие люди, как будущие маршалы Мюрат или Лефевр. Обладая обширными юридическими познаниями, он отвечал за исключительно деликатный вопрос: за приведение действий заговорщиков в соответствие с действующей конституцией.