– Когда познакомишься с нею, поймешь, что я имею в виду, – сказал он.

– Ты говорил с нею обо мне?

– Ясное дело, говорил! И часто. А что?

– Ничего. Просто интересно…

– Если тебе интересно, что она говорит, то, в общем, немного. Она не из болтушек. Зато много размышляет. А еще рисует и пишет красками. Такое у нее увлечение. У нее всегда при себе альбом. Кстати, она и дом в хвойных зарослях написала. Видела бы ты! Фантастика! Ей удалось в точности передать настроение. Все эти ели, сосны, пихты, кипарисы, лестница, усыпанная хвоей, – точь-в-точь такие, какими мы с тобой увидели их в тот первый раз. Она и себя в картину поместила: спиной к зрителю идет по дорожке к дому.

У Норы учащенно забилось сердце, она с изумлением посмотрела на Дага.

– Волосы у нее заплетены в одну косу, а в руке желтый зонтик?

– Нет, на картине осень, и зонтик у нее обычный, от дождя. Кажется, синий или фиолетовый. Но волосы действительно заплетены в одну косу. Тетти часто так причесывается. А ты откуда знаешь? Ты же не видела картину?

Даг с удивлением смотрел на Нору, а она – на него, тоже с удивлением. Нет, Теттиной картины она не видела. Зато видела кое-что другое.

– Причем не менее фантастическое. Я много чего видела, можешь мне поверить.

Даг оживленно взмахнул рукой и уселся поудобнее.

– Теперь твой черед рассказывать! В последнее время явно произошло множество событий, о которых я знать не знаю.

Да, что верно, то верно. Нора обхватила голову руками, хорошенько встряхнула и засмеялась.

– Я тоже не знаю, с чего начать. Даг с улыбкой наклонился к ней.

– Может, я начну за тебя?

– Давай. Думаешь, получится?

Улыбаясь она смотрела на него, в ожидании. Он непринужденно откинулся на спинку стула и устремил взгляд в потолок.

– Может, начнем с Геро? Тут у меня масса вопросов. Например, такой. Сперва Мохнач наотрез отказывался заходить в эту часть квартиры. Стоило ему приблизиться к круглой комнате, как он принимался скулить, в глазах читался испуг. Помнишь? Нора молча кивнула, пусть продолжает.

– Но едва на него надели ошейник Геро, все изменилось, он стал сюда заходить. Хотя по-прежнему скулит и побаивается. С тех же самых пор у него возникла и загадочная тяга к белому дому, причем там он ведет себя примерно как здесь, скулит, нервничает, а вместе с тем будто приворожен. А уж когда встретил Фриду, у него появилась еще одна причина сбегать туда. Но началось все с дома. А не с Фриды.

Даг замолчал, о чем-то размышляя. Нора ничего не говорила: пусть продолжает, а она послушает. Он взглянул на нее.

– Как я понимаю, тут должна быть какая-то связь. В смысле – между нашей квартирой и тем домом. Точнее, этой частью квартиры, тремя комнатами. Когда-то здесь жила собака по кличке Геро – судя по ошейнику. Вдобавок собаки, как известно, способны видеть и чувствовать скрытое от нас. У них сохранилось шестое чувство, и, вероятно, они не так, как мы, скованы пространством и временем.

Даг опять замолчал, задумчиво глядя на Нору.

– Если ты не против, предлагаю начать с Геро. Что ты о нем знаешь?

– Довольно много. – Нора вздохнула поглубже и начала рассказывать обо всем, что узнала от Хульды. Пришло время раскрыть карты. Препятствий больше нет, она чувствовала. Идя навстречу пожеланию Дага, начала она с Геро и балетного танцовщика, а потом перешла к Сесилии, Агнес и Хедвиг. Сообщила и о собственных наблюдениях и переживаниях.

Когда она заговорила о видении цветущего сада и описала Сесилию, которая спиной к калитке шла в сторону дома, с желтым зонтиком в руке, Даг вдруг побледнел. Рывком встал и прошелся по комнате.