– Новизна – это как поцелуй во мраке. Роза в снегу. Неведомая дорога в темной ночи, – возразил Шанс.

– Мрак скрывает чудовищ. Снег убивает цветы. А на неведомых дорогах без вести пропадают девушки, – парировала карга.

Но Шанс не отступал. Сунув кинжал в ножны, он вытянул вперед руку. На ладони, точно по волшебству, сверкнула золотая монета.

– Предлагаю пари, – сказал он.

– Не искушай меня, – громыхнула Судьба, и ярость затмила ее лицо, словно туча.

Шанс подбросил монету. Судьба поймала ее в воздухе и со звоном швырнула на стол.

Гроза разразилась.

– Думаешь, этот жалкий золотой кругляш стоит того, что ты выпустил на волю? – взревела она. – Война опустошает Францию. Смерть пожинает невиданный урожай. Королевство трещит по всем швам. И все из за тебя!

Улыбка Шанса померкла. Но уже через пару секунд к нему возвратился огневой задор.

– Я все поправлю. Клянусь.

– Чем – картой девчонки?

– Когда то она была смелой. И доброй.

– Твоя голова так же пуста, как твои обещания, – сказала Судьба. – Разверни карту. Посмотри внимательно. И ты увидишь, что ее ждет.

Шанс так и сделал. Проследил по пергаменту путь девушки. И охнул, увидев его конец… царапины, кляксы, даже какие то зарубки. Он поднял глаза на старуху:

– Такой конец… это же не… этого не может быть…

– Ты все еще думаешь, что сможешь его изменить? – насмешливо спросила Судьба.

Шанс вскинул голову и шагнул к ней:

– Хорошо, я повышаю ставку. Если я проиграю это пари, то навеки лишусь права переступать порог вашего палаццо.

– А если проиграю я?

– Ты оставишь мне карту этой девушки. И позволишь ей самой творить свою судьбу.

– Такая ставка мне не подходит, – сказала Судьба.

Она взмахнула рукой, и по ее знаку слуги, которые давно уже потихоньку окружали Шанса, бросились на него. Кое у кого в руках сверкнули кинжалы. У Шанса не было шансов. По крайней мере, так казалось.

– Тебе не удастся скрыться. Верни мне карту, – сказала старуха и протянула руку.

– Надежда остается всегда, – сказал Шанс и сунул карту за пазуху.

Сделав пару пружинистых шагов, он подпрыгнул, закрутил в воздухе сальто и вырвался из кольца слуг, пролетев прямо у них над головами. С точностью кошки приземлился обеими ногами на стол и побежал. На другом конце он соскочил и припустил к балкону.

– Вот ты и попался, мошенник! – каркнула ему вслед старуха. – Здесь третий этаж! Куда ты денешься? Через канал сиганешь? На это даже твоей удачи не хватит!

Шанс уже распахнул балконную дверь и вспрыгнул на перила. Дождь кончился, но мрамор влажно блестел у него под ногами. Шанс качнулся. Замолотил руками по воздуху. И когда уже казалось, что падения не миновать, он все же поймал равновесие, стоя на носках.

– Карту. Живо, – потребовала карга.

Она уже вышла на балкон и приближалась к Шансу. За ней шли сестры.

Шанс оглянулся на Судеб. И прыгнул. Старуха ахнула. Поспешив к перилам, она уставилась вниз, в бурные воды канала. Сестры последовали за ней.

Женщины ожидали увидеть, как он борется со стихией. Но ничего подобного. Привольно раскинувшись, Шанс проплывал под ними на навесе какой то гондолы. Ее, правда, раскачивало из стороны в сторону, но Шанса это нисколько не смущало.

– Греби, мой друг, греби! – крикнул он гондольеру. Тот подчинился. И они поплыли дальше.

Шанс сел и устремил на Судеб пронзительный взгляд сверкающих глаз.

– Придется принять мою ставку! У тебя нет выбора! – крикнул он.