***

Каллаган покинул клуб и дошел до телефонной будки на Корк-стрит. Он взглянул на часы и позвонил в отель «Чартрес», назвал номер приемной миссис Ривертон и попросил передать, что мистер Каллаган придет в четверть двенадцатого… Затем он направился к отелю.

Лифт поднял его на второй этаж. Портье распахнул дверь и Каллаган вошел в номер. У камина стояла женщина. Он представился с подчеркнутой учтивостью:

– Я – Каллаган. Пришел в этот дом, чтобы повидаться с миссис Ривертон.

– Я – миссис Ривертон, – сказала она. Каллаган поднял брови.

– Вас это, кажется, несколько удивляет, – заметила она холодно.

Каллаган продолжал рассматривать ее. Прикусив нижнюю губу, он в этот момент, думал о чудесах, которые еще встречаются на свете. Например, как у Ривертона, шестидесятилетнего, седого, скучного старика – могла быть такая жена.

Ей было, судя по всему, около тридцати лет. У нее были черные, как смоль, волосы и темные серьезные глаза, красивый овал лица. Каллаган, который любил подбирать точные штрихи для описания словесного портрета, добавил про себя, что у нее трепетный рот.

Каллаган обожал женщин. Особенно таких, которые умеют себя держать, знают, как двигаться, одеваться, короче – прекрасных женщин. Он верил, что быть женщиной – это бизнес, а если вы занимаетесь бизнесом, то, черт возьми, надо выкладываться до конца.

Он был заинтригован необычным, непонятным, каким-то колдовским излучением, которое исходило от этой женщины.

«Она красива.., – думал он, – породиста.., а порода означает очень многое – и хорошее, и плохое: своенравие и особенно беспокойный характер. Таких надо крепко держать в руках, иначе вам крышка».

Он молча стоял перед ней, держа в руках шляпу, и слабая улыбка играла на его губах.

– Мистер Каллаган, – сказала она. – Я вижу, вы чем-то удивлены. Каллаган положил шляпу на стул и улыбнулся.

– Жизнь может быть очень забавной, – сказал он. – Я ожидал увидеть пожилую даму. Видите ли, я встречался с полковником, когда мы договаривались об этой работе, и думал, что жена такого пожилого джентльмена должна быть примерно его возраста. Я не предполагал увидеть такую женщину, как вы.

– Надеюсь, вы довольны своим осмотром? – спросила она, вскинув брови. – Не ожидала увидеть вас сегодня, поэтому распорядилась, чтобы вас просили позвонить мне. Но это, возможно, к лучшему, что вы пришли. Я хочу поговорить с вами.

Каллаган учтиво кивнул. Холодна, как лед, подумал он, и груба, как черт. Но продолжал улыбаться.

– Вы не возражаете, если я закурю? – спросил он.

– Пожалуйста, – холодно разрешила она. – Садитесь, курите.

Сыщик отошел от двери и встал у камина рядом с миссис Ривертон.

– Я постою, если вы не возражаете, – сказал он. – По крайней мере, пока стоите вы. Это не столько хорошие манеры, сколько психология.

Его улыбка стала еще шире.

– Мне всегда нравится, чтобы люди, которым я делаю выговор, сидели, пока я стою. Это усугубляет их комплекс неполноценности.

Она покраснела, и не шевельнулась.

– Не думаю, мистер Каллаган, что хочу обсудить с вами комплекс неполноценности. Я хочу поговорить с вами о моем пасынке. Тот факт, что он мой пасынок, возможно, объяснит вам, почему я не старая дама. Я – вторая жена полковника Ривертона, гораздо моложе полковника и по возрасту ближе к возрасту его сына. Но считаю, что об этом хватит… Мой муж серьезно болен. Вряд ли это вас взволнует, но за последние шесть или семь недель ему стало значительно хуже.