|
У двери стоит полицейский. Продолжая подниматься, он вынудил ее попятиться вверх по ступенькам. – Это надолго? – Понятия не имею. Говорю вам, идите в свой номер. Он нередко бывал не в духе в начале расследования, да и бессонная ночь давала о себе знать. Дверь тридцать второго номера распахнулась, и наспех одетый мужчина с незастегнутым воротом, в шлепанцах на босу ногу, обратился к нему: – Полицейский комиссар? – Нет, я из Главного управления уголовной полиции. Комиссар Мегрэ. – Прошу вас, входите… Я хозяин гостиницы. Я здесь уже пять лет, но такого еще не было… Ну, с этим все ясно! Болтливый зануда, слабак и нытик, вложивший в гостиницу свои жалкие сбережения в надежде через несколько лет уйти на покой. Мегрэ вошел в комнату. Врач уже надевал пальто. На кровати лицом вниз лежал обнаженный мужчина, на спине у него, примерно на уровне сердца, зияла широкая рана. – Умер? – Почти мгновенно. – А кровь? Врач показал на растекшуюся у самой двери лужицу: – Он дотащился дотуда, пытался звать на помощь. Хозяин пояснил: – У меня как раз зазвонил будильник, я всегда встаю в половине шестого. Наши постояльцы, как правило, спешат на поезд и поэтому просыпаются рано. Услышал, как хлопают двери… – Погодите… Вы сказали, двери… Именно двери, во множественном числе? – Думаю, да… Хотя я не уверен… В общем, до меня донесся какой то шум. – А шаги? – И шаги, конечно, тоже. – В коридоре или на лестнице? – Надо подумать… – Подумайте… Шаги на лестнице звучат иначе, чем в коридоре… – Может, и те и другие? Больше всего меня поразил крик, вернее, вопль, который, казалось, с трудом вырывался из глотки. Я как раз надевал брюки. Открыл дверь и… – Минутку. А где вы спите? – На втором этаже, в самом конце коридора. Там есть каморка, которую нельзя сдавать, потому что там только слуховое окошко… – Дальше! – Это все. Я помчался сюда. Некоторые постояльцы приоткрыли двери и выглядывали в коридор. Эта дверь была распахнута, на пороге мужчина не лежал, а скорее стоял на коленях, буквально истекая кровью… – Голый? – Это я снял с него пижаму, – вмешался врач. – Ножевая рана? – Да, нанесена большим ножом с широким лезвием. Наконец прибыл полицейский комиссар и при виде Мегрэ недовольно поморщился. Мегрэ терпеть не мог преступления, совершенные в гостиницах, и уже сожалел, что, не подумав, ответил на не предназначавшийся ему телефонный звонок. Как всегда в таких случаях, постояльцам не сиделось на месте. Один за другим они обращались к полицейским: – Прошу прощения, господин комиссар… Вот мои документы. У себя в Безье я пользуюсь всеобщим уважением. В полдень я должен быть в Брюсселе, а мой поезд… – Мне очень жаль! – только и мог ответить комиссар. Кое кто возмущался. Некоторые женщины, предварительно испробовав на нем свои чары, плакали: – Если только мой муж узнает, что я провела здесь ночь… – Мадам, наберитесь терпения! Наконец, когда все постояльцы собрались в коридорах, он вышел из себя, велел им вернуться в свои номера и закрыть за собой дверь. У него оставалось на все про все меньше четверти часа. Вот вот сюда нагрянут эксперты с фотоаппаратами и прочим оборудованием. Затем их сменят следователь, представитель прокуратуры, судмедэксперт. – Это все его вещи? Больше ничего не было? Бледный хозяин покачал головой. В одном из углов нашелся лишь небольшой чемоданчик. Открыв его, Мегрэ обнаружил туалетные принадлежности да смену белья. |
