|
– Ну же, не тяните! На ее побледневшем лице резко выделялись огромные глаза, карие в золотую крапинку, как это часто бывает у рыжих. Сейчас в них отражались презрение и ярость. – Сами поднимите, если не страшно, – заявила она. – Но предупреждаю: я буду жаловаться! Мегрэ подошел к ней, коснулся руками ее бедер. – Вы носите пояс, – решил он. – Ну и что? – Это не просто ремешок, сами знаете. На вас узкий пояс с резинками. – Что с того? Как хочу, так и одеваюсь! – Где второй чулок? – Я ничего не знаю. Хозяин с явным недоумением слушал эту странную перепалку. – Дайте ка мне большой разводной ключ! – бросил ему Мегрэ. Этим ключом он развинтил сливную трубу. И, как и следовало ожидать, вскоре извлек оттуда мокрый комочек, оказавшийся при ближайшем рассмотрении шелковым чулком. – Поехали, детка! – сказал он невозмутимо. – Потолкуем ка лучше у меня в кабинете. – А если я с вами никуда не поеду? – Едем, я говорю! Мегрэ подтолкнул ее к выходу. Она упиралась изо всех сил. На секунду он задержался возле тридцать второго номера и приоткрыл дверь. – Я в контору! – предупредил он только что подъехавшего следователя. – Похоже, у меня есть кое что любопытное. В тот же миг задержанная попыталась броситься в сторону. Но комиссар успел перехватить ее руку; тогда свободной рукой она вцепилась ему в лицо. – Эй, потише… – Пустите меня! Пустите, я говорю! Вы подонок! Вы хотели меня раздеть… Задрали мне юбку. Вы мстите мне за то, что я не далась вам! В коридоре захлопали двери. Оторопевшие постояльцы взирали на невозмутимого Мегрэ, державшего девушку за руку. – Может, хватит орать? – Вы не имеете права забирать меня! Я ничего не сделала! Мне надо на поезд… – Она не переставала вопить, даже когда он тащил ее вниз по лестнице: – Помогите! Я ничего не сделала!.. Это насилие! Она явно надеялась, что люди, не разобравшись, в чем дело, кинутся ей на помощь: такое случается чаще, чем можно себе представить. Как то раз, когда Мегрэ был еще новичком в полиции, его самого здорово потрепали, потому что карманник, задержанный им у выхода из универмага, вдруг заорал: – Держи вора! Перед «Северной звездой» уже собрались зеваки. На всякий случай комиссар знаком приказал такси подъехать поближе. Но одному из полицейских пришлось помочь ему справиться с девушкой: она все еще вырывалась и даже пыталась броситься на землю. Наконец им удалось захлопнуть за ней дверцу. Мегрэ поправил сбившуюся шляпу и покосился на запыхавшуюся пленницу. – Давненько не встречал подобной стервы! – заметил он. – А я в жизни не видела такой грубой скотины, как вы! И не разберешь, что она за штучка. Когда утром они столкнулись на лестнице, в этом своем темно синем костюме она выглядела такой юной и хрупкой, что он чуть не принял ее за девушку из хорошей семьи. Но у себя в номере она держалась грубо и вызывающе, словно гулящая девка. Здесь, в машине, она вдруг повела себя иначе, небрежно заметив: – Так вы и есть знаменитый Мегрэ? Очень жаль, но я была о вас лучшего мнения! Он раскурил давно потухшую трубку. Она поморщилась: – Я не выношу дыма! – У вас у самой в сумочке сигареты! – возразил он. – Каждому свое! Ваш дым мне не нравится! Но он продолжал курить, исподтишка наблюдая за ней: такая вполне способна открыть дверцу и выскочить из машины на ходу. – И давно уже? – вдруг спросил он. – Что давно? – Вы этим занимаетесь? Ему вдруг почудилась легкая усмешка на ее тонких губах. – Какое вам дело? – Как угодно. |
