Клиент частной психушки беседует с психиатром. Психиатр задает ему всяческие вопросы, пытаясь докопаться до истоков мании преследования, от которой мучается пациент. Бедняга убежден, что весь мир в заговоре против него и все стараются заставить его делать то, что он не хочет. В этом сговоре замешаны буквально все, и так было всегда. Когда он был мальчишкой (рассказывает он), другие дети прекращали свои игры, стоило ему появиться, и начинали перешептываться и бросать на него подозрительные взгляды. Когда он входил в комнату, где разговаривали взрослые, те сразу же замолкали и молчали, пока он не уходил... Психиатр смеется:

– Ну, в этом нет ничего особенного.

– Но это еще не все, – отвечает псих. – Когда я поступил в колледж, они не давали мне изучать то, что мне хотелось. Они заставляли меня учить то, что...

– Но вам же надо было подготовиться к будущей трудовой деятельности, – возражает врач. – Возможно, они лучше представляли себе, что вам пригодится в дальнейшей жизни.

– Черта с два, – отвечает несчастный. –Когда я окончил колледж, я устроился на работу, в ней не было ни малейшего смысла, но они заставили меня работать против моей воли.

– Они? Но кто же эти они?

– Как – кто? Моя жена и мой начальник, да и все другие. Может, и вы в том числе.

– Ах вон оно что, – кивает психиатр. – А почему вы думаете, что работа не имела ни малейшего смысла?

– А что тут такого. Не имела, и все тут. Я спал всю ночь, так чтобы отдохнуть и утром идти на работу, я вставал, завтракал, чтобы набраться сил до полудня, в полдень обедал, чтоб оставались силы до конца рабочего дня, вечером приходил домой, ел и спал, чтобы утром пойти на работу и чтобы заработанных денег хватало на восстановление сил и отдых, чтобы работать, чтобы набираться сил и отдохнуть, чтобы...

Психиатр машет руками:

– Но это можно сказать о любой работе.

– Да нет же, – возражает пациент. – Вовсе нет. Есть работы, в которых есть смысл. Я бы сразу узнал, если б нашел такую. Но они всеми силами препятствуют. Они возводят на моем пути всевозможные преграды. Делают все, чтобы я не видел реальности. Заставляют меня делать то, что я не хочу.

Психиатр грустно качает головой, встает и выходит.

И тут заключительная сцена.

Демоны в полном сборе – да, демоны – это жена несчастного, его начальник, учителя колледжа и целый сонм прочих демонов. Заговор действительно существует.

– Он снова за свое, – говорит жена. – Боюсь, он опять хочет сбежать. Что нам делать?

– Пусть бежит, – говорит психиатр. – Мы его все равно вернем. Мы всегда их возвращаем.

Я, наверное, не очень хорошо пересказал. Но если бы вы сами прочитали, это запало бы вам в душу. Что-то в этом есть...

– Джимми.

Я аж до потолка подпрыгнул. Роберта в дверях. Груди совсем обнажены, рубашка задралась. Она почти всегда спит в таком виде, когда тепло, и рубашка сбивается на поясе. Груди у нее такие полные, что рубашка ее явно раздражает она так и спит раскинув ноги до предела. Я ее спрашивал, почему она в таком случае не спит без рубашки, раз все равно она ничего не закрывает, а она отвечает, что так ей там холодно, и, как знать, наверное, так оно и есть. Впрочем, у меня на сей счет есть своя теория: просто она знает цену недосказанности.

– Ты когда-нибудь ляжешь спать?

– Уже иду.

– Ну так иди.

Она возвращается в спальню, а я еще задерживаюсь, размышляя о сумасшедшей истории, которая отнюдь не такая уж сумасшедшая. А потом она снова окликает меня, и я возвращаюсь в постель, но нахожусь как бы в полусне.