Соломон Краткий

Неожиданно кто‑то схватил меня за плечо и грубо оттолкнул от Дуайн. Доктор Шрайбер кричала мне в ухо: – Чем, черт возьми, вы тут занимаетесь?

– Не мешайте мне, доктор…

Она уже рылась в карманах в поисках универсального шприца. Эта женщина знала только один метод лечения – общую анестезию пациента.

Я решил не терять время на объяснения. Схватил ее за ногу и дернул, а потом сильно ударил в висок… Но промахнулся. Лягнув меня, она откатилась в сторону. Дуайн в панике заверещала. У Шрайбер было преимущество – я не мог встать, зато на моей стороне была моя ярость. Я схватил ее за ногу и, рывком подтянув к себе, ударил ребром ладони по животу – и снова промахнулся. Эта женщина умела драться. Но пока она замахивалась, я все‑таки сумел приподняться и подмял ее под себя.

Моя позиция оставляла желать лучшего, но выбора не было. Я упал коленом на ее солнечное сплетение, прежде чем она успела ударить меня в пах. Боль в ноге была невозможной, казалось, внутри взорвалась бомба. Не в силах приподняться, я заполз на Шрайбер. Она могла выдавить мне глаза, порвать барабанные перепонки или еще что‑нибудь. У меня не было никакого преимущества – ни внезапности, ни силы, ни ловкости. Я пережал ей гортань. Ее легко можно было вырвать вообще, но мне не хотелось убивать. Теперь я контролировал ее, но и сам не мог двинуться. Нельзя ни продолжить, ни остановиться. Вот дерьмо!

– Доктор Шрайбер, – проговорил я, задыхаясь от боли, – мы спасаем генерала Тирелли. Дуайн действует как терминал. Дайте мне вытащить Лиз, и я сделаю все, что вы захотите. Согласен даже на лоботомию. Но если вы попытаетесь остановить меня, я вас убью. Скормлю вашим собственным червям. Вы меня поняли?

Я сжал ей горло посильнее. Она что‑то пробулькала в ответ.

– Что? Я не понял.

Я немного ослабил хватку.

Она повторила то же самое. Я опять не понял, но чувства, стоявшие за этим, говорили сами за себя. Придется ее убить. Дерьмо!

Дуайн по‑прежнему визжала: – Черви! Ч‑черви идут!

Я забыл про доктора Шрайбер. Схватил Дуайн за руки и рванул к себе. Влепил ей пощечину.

– Они не тронут тебя! Ты – тигр.

Лицо Дуайн сморщилось, но она моргнула и поняла, что находится в безопасности рядом со мной.

– Он н‑не м‑может съесть меня, д‑да? Я снова схватил ее за руки.

– Перестань, Дуайн. Все идет просто отлично. Но ты должна подойти к нему. Ты теперь очень сильная. Просто делай, что я говорю. Сможешь?

Доктор Шрайбер хотела что‑то сказать. Не глядя на нее, я одной рукой зажал ей рот.

Дуайн выглядела испуганной. Страх, казалось, парализовал ее. Я знал, в чем дело. Виртуальная реальность пугала ее. Дуайн не понимала, где она и кто она. Все слишком реально. Чересчур реально. Сейчас переживания захлестнут ей мозг…

Я сжал ее руки. Изо всех сил.

– Это я, Джим. Помнишь меня? Я здесь. Он не тронет тебя.

– Я б‑боюсь, Шим.

– Он не тронет тебя!

– Я б‑больше не могу.

– Нет, можешь.

– Нет, нет, н‑не могу.

– Дуайн! Ты можешь! Заверяю тебя, ты можешь. Лицо Дуайн исказилось. Она заплакала.

– Пожалуйста, не заставляйте м‑меня! Подо мной протестовала Шрайбер: – Перестаньте ее мучить!

Моя рука помимо воли сжалась в кулак и обрушилась на голову Шрайбер. Сильно. Я поднес кулак к глазам Дуайн.

Она неожиданно встрепенулась и напугалась.

– Ты должна это сделать, Дуайн! – приказал я. – Это очень важно. Ты делаешь это для Лиз.

Шмыгая носом, она покачала головой. Потом поперхнулась и стала хватать ртом воздух. Придуривается.