– Ну ладно. А что ты думаешь о Лос‑Анджелесе? Чем, ради всего святого, не цивилизованное место?

Кейт усмехнулась, но поняла, что имела в виду подруга. С рождением Тайга они еще больше привязались друг к другу. Они пережили вместе самые драгоценные моменты жизни.

– Почему Лос‑Анджелес, Линия? Меня с ним ничего не связывает. Это просто большой город. Подумай, дорогая, у меня там нет ни семьи, ни жилья, ни работы. Зато здесь мой мальчик будет расти здоровым ребенком, а я буду писать. Я здесь счастлива.

– Но хотя бы время от времени ты собираешься приезжать в город? – Воцарилось долгое молчание, которое наконец нарушила Фелиция. – Собираешься или нет? – Ее голос был ласков и печален. Ей было жаль Кейт. Это место не для нее; когда‑нибудь она это поймет, но будет поздно. Мальчик вырастет и начнет жить своей жизнью. – Хоть приезжать будешь? – Она настаивала на своем, но Кейт уже замкнулась. Перевела взгляд со спящего Тайга на свою расстегнутую блузку. Застегиваясь, она произнесла:

– Посмотрим, Лиция. Я не знаю.

– Так ты не собираешься? – Черт возьми, что она делает со своей жизнью?

– Ну ладно. Хочешь знать мое мнение? Так вот – не собираюсь. Тебе легче от того, что теперь ты это услышала?

– Нет, задница ты этакая, меня просто бесит твое упрямство. Кейт, не делай глупости, не зарывай себя в этой глуши. Что за чушь! Ты молода, красива. Не надо! К чему все это?

– Мне там нечего делать, Лиция. У меня там больше ничего нет: ни семьи, ни воспоминаний, которые бы мне хотелось сохранить, ничего. Кроме тебя. Но с тобой мы можем видеться и здесь, когда ты сможешь ко мне вырваться.

– А жизнь, а люди? Театр, опера, балет, показы мод, приемы? Господи, Кейт, подумай, от чего ты отказываешься!

– Мне не от чего отказываться. Все это я уже проходила и сыта по горло. Я этим совершенно не дорожу.

– Но тебе только двадцать три года. Именно теперь и надо наслаждаться тем, что жизнь кладет к твоим ногам.

Кейт усмехнулась и наклонилась к сыну, а потом выразительно посмотрела на Фелицию. Ее глаза говорили больше слов. Фелиция даже растерялась.

Она отвела взгляд и встала.

– Не знаю, что и сказать.

– Слов не надо, просто обещай, что будешь навещать нас, когда у тебя найдется время. И удачи тебе в Европе. – Кейт решительно положила конец спору, с улыбкой глядя на подругу.

– А что ты будешь здесь делать?

– Начну писать книгу.

– Книгу? – Боже, так загубить свою жизнь из‑за попавшего в дурдом мужа! Казалось, не ее это дело. Но непонятно, почему Кейт должна хоронить себя из‑за него?

Гремя браслетами, Фелиция поставила чашку из‑под кофе в мойку. Как жаль, что она не может вправить мозги этой девчонке, но можно попробовать еще раз, когда она вернется из Европы. Однако у нее было такое чувство, что и тогда она потерпит неудачу. Кейт сильно переменилась с тех пор, как у нее родился сын. Она стала увереннее в себе. И упрямой, как черт.

– Почему тебя так удивило, что я собираюсь писать книгу?

– Мне кажется, это слишком скучное занятие. И одинокое, откровенно говоря.