– Я вижу, – без тени улыбки жестко заметил Лира, – что полицейские там, откуда ты приехал, точно такие же, как там, откуда приехал я сам.

– Я вам расскажу, – пообещал Ван дер Вальк. – Выложу все как на духу. Но сейчас торопиться некуда. Сейчас я просто не могу этого сделать. Сначала мне надо немного подумать. Я чертовски устал. Вы можете прийти завтра?

– Да.

– Принесите мне сигарет. Я могу их спрятать. Вот хоть в цветах, что мне приносят.

Лира выбросил в окно два окурка и теперь стоял, глядя на собеседника.

– Парень, ты настоящий везунчик – когда тебе станет лучше, мы с тобой за это выпьем. Я принесу тебе сигареты.

Ван дер Вальк заговорщицки еле слышно произнес:

– Смывайтесь немедленно.

В палату неожиданно буквально ворвалась медсестра, она остановилась как вкопанная и потянула носом:

– Господи, как накурено! Полицейские… ведете себя как пара глупых подростков.

– Сестра, – спокойно произнес Лира, – вы знаете, что у вашей маленькой «симки» неисправен один из задних фонарей? Будьте хорошей девочкой, займитесь починкой.

Следующие двадцать четыре часа Ван дер Вальк провел между сном и бодрствованием, раздумывая над происшедшим. Это был конец истории, которая началась примерно так: «Когда то в стране дождя правил король…» Так уж случилось, что закончилась она вовсе не в стране дождя, а на высохшем склоне холма в Испании, в трехстах метрах от того места, где Ван дер Вальк оставил довольно много крови, несколько осколков костей, несколько фрагментов собственной требухи и пулю от «маузера». Чуть дальше чем в сотне метров отсюда располагалось то место, где Жюно пересек реку Бидассоа, направляясь на юг, и где семь лет спустя ее пересек Сульт, направляясь на север. Здесь сто пятьдесят лет спустя, лежа с ружьем в зарослях высокой травы, последний из династии Маршалов поджидал немецкого бизнесмена по имени Канизиус, чтобы остановить на границе его машину.

Ван дер Вальк сидел в своем офисе в Амстердаме, размышляя над состоянием своих дел, когда снизу, из вестибюля, ему сообщили по телефону, что прибыл некто мистер Канизиус.

– Он хочет поговорить о чем то важном.

– На кого он похож?

– Судя по всему – богатый парень; у него на пальто меховой воротник! – Полицейский, дежуривший за приемной стойкой, закрыл стеклянную перегородку, чтобы ожидающий господин не мог его слышать. Но мистер Канизиус явно и не пытался этого сделать – он был полностью поглощен вдумчивым созерцанием собственных черных, свежеотполированных ботинок, вид у него при этом был донельзя скучающий.

– Ну ладно, посылай его ко мне, – вздохнул Ван дер Вальк.

Это был холодный день самого начала марта, месяца холодных ясных, сухих дней и холодных мокрых, ветреных. Месяц насморка. У Ван дер Валька насморка не было, но его карманы были переполнены бумажными носовыми платками «Клинекс», которыми в изобилии снабжала его заботливая жена и которые не упускали случая выпорхнуть оттуда, словно голуби из шляпы фокусника, стоило ему попытаться найти там случайно завалявшийся мятный леденец или жевательную резинку.

– Вы дежурный инспектор?

– Да. Меня зовут Ван дер Вальк. Не хотите ли присесть?

Мистер Канизиус очень хотел присесть: он был далеко не спортивного сложения, и два лестничных пролета дались ему с великим трудом. Да, он действительно выглядел довольно респектабельным господином. Воротник на пальто был и в самом деле меховым – черным и блестящим, его серые брюки не были броскими, но совершенно точно были дорогими, а ботинки не оставляли сомнения в том, что они ручной работы. Шея неожиданного посетителя была тщательно замотана толстым шарфом пейсли.