Ты отнес все это на счет его характера. Канизиус понял, что супружеская пара Маршал почти идеальная. И он спровоцировал между ними столько разногласий, сколько было возможно. С одной стороны, он постоянно надоедал и докучал Маршалу, как только мог, своими бесконечными проектами и деловыми встречами и тому подобными вещами. Если надо было вести переговоры с конкурентами, он посылал Маршала. Если надо было подкупить поставщика, он снова обращался к Маршалу. А с другой стороны, он при каждом удобном случае подстрекал женщину – зная, что она станет ворчать на Маршала, мол, надо держать марку, бороться, работать, надо непременно взять под контроль все дела, вместо того чтобы пассивно стоять и наблюдать за тем, как Канизиус постепенно берет бразды правления в свои руки. Он даже позволил ей узнать, что старый джентльмен в Париже практически выжил из ума, так что он и его компания скоро совсем завладеют ситуацией – это только вопрос времени. Рано или поздно Маршал так или иначе бросил бы все и сбежал – его жена это тоже понимала. В общем, когда это действительно произошло, никто особенно не удивился.

Цель идеи направить по следам Маршала полицию была проста – оказать на него как можно более сильное давление. Женщина этого, как я думаю, не поняла, по крайней мере не сразу.

– Она колебалась, – объяснил Ван дер Вальк, вспомнив о посещении дома Маршалов в Амстердаме. – Думаю, она хотела положить этому конец, но не могла. Получилось бы довольно громкое дело.

– Вот именно. Это была одна из причин, по которой Канизиус обратился к твоему шефу. Он хотел, чтобы все всплыло наружу, за чем последовала бы суровая реакция общественности. А другая причина, возможно, – я только предполагаю, – что профессиональный криминалист – это ведь часть натуры любого полицейского – наверняка подумал бы, что за всем этим что то кроется, что ему далеко не все сказали, а? Охотясь за Маршалом, он стал бы искать что нибудь подозрительное. Ничего подозрительного не обнаруживалось, но ведь тебе было трудно поверить в то, что он совершенно чист. Я мог бы переоценить твоего дружка, но это была чрезвычайно сложно сплетенная хитрость. Когда твоя птичка сбежала с молоденькой немкой, это было даже большим успехом, чем он мог себе представить в самой смелой своей фантазии. Маршал повел себя сумасбродно, это был совершенно безрассудный поступок, но, даже несмотря на то, что с технической точки зрения он не сделал ничего преступного, все равно он привлек к себе внимание немецкой полиции. Понятно теперь, почему Канизиус был так самоуверен. Имея в наличии такие обстоятельства, он не мог не доставить себе удовольствие позвонить его жене и упрекнуть ее в том, что в побеге мужа виновата она.

– Несомненно. Она повела себя как сумасшедшая. Она безумно ревновала его к этой девушке – как же, такая соплячка сумела переиграть ее. Когда я увидел ее в первый раз в Австрии, она вела себя абсолютно безрассудно, как никогда позже. А потом она поняла, что я представляю гораздо большую опасность, чем ей казалось. Вначале она рассчитывала на то, что я сумею найти Маршала и, воззвав к его здравому уму, верну его домой. Но потом стала смотреть на меня как на союзника Канизиуса, а значит, как на реальную угрозу. Она понадеялась на то, что я приведу ее к Маршалу, а она поговорит с ним сама и все уладит. Она попыталась затащить меня к себе в постель – я вам говорил об этом? Когда она поняла, что все, что она делает, может заставить меня стать более подозрительным и вызвать во мне горячее желание понять, что же, черт побери, все таки происходит, она совершенно потеряла голову и крикнула ему. Какое то время я предполагал, что она послала мужу какое то сообщение, возможно через банк. Но теперь я в этом сомневаюсь.