В ответ он помахал рукой, но головы так и не поднял. Он работал над изысканной вещью, которая будет стоить немалых денег. Они только что начали производство уникальных предметов мебели, которые сразу же могли бы найти сбыт. Она только хотела бы, чтобы Брэндон поспешил с отчетом о возможностях складирования.

Выйдя наружу, Бриджет подняла голову. На горизонте сгущались сумерки, но еще было вполне светло. Заставив себя идти быстрее, Бриджет попыталась выбросить из головы все сложности. Она не слишком любила работу с бумагами. Иногда ей хотелось работать рядом с этими мужчинами — резать дерево, подгонять детали, шлифовать. Ее руки были бы тогда заняты, и не оставалось бы времени думать о сердечной боли, от которой она никак не могла избавиться. Тогда бы она сумела изгнать из памяти преследовавший ее образ Ричарда.

Бриджет быстро шла по дороге, засунув руки в карманы, ей было приятно идти по знакомым местам. Она заметила фигуру идущего ей навстречу человека, и подумала, как странно, что деревенский житель так хорошо одет в пятницу вечером. Бриджет замедлила шаг, вдруг осознав, что это модное пальто она уже видела раньше, а затем по походке узнала и хозяина. Его твердая уверенная поступь была ей так знакома, хотя прошло много времени с тех пор, как она видела этого человека.

Бриджет остановилась. Чем ближе он подходил, тем легче его было узнать, но сумерки сгущались быстро, и Бриджет предостерегла свое сердце: это может быть только игра света. Не трогаясь с места, она смотрела на человека в верблюжьем пальто. Он тоже остановился. Довольно далеко, так что она не чувствовала тепла, исходящего от его кожи или свежего запаха его одеколона. Довольно далеко, так что она не могла протянуть руку и коснуться пряди золотисто-каштановых волос, чтобы откинуть их с его лба, но достаточно близко, чтобы она могла увидеть его светящиеся надеждой глаза. Стройный и высокий, он стоял перед ней, плотно сжав губы и внимательно глядя на нее.

— Ричард, это ты, — прошептала Бриджет, пытаясь унять дрожь во всем теле.

— Бриджет, — только и сказал он.

Голос его — глубокий и полный чувства, неудержимо влек ее к нему, но она не поддалась. Она не двинулась с места. Разве мало страданий она перенесла, неужели все начнется снова?

— Ты проделал долгий путь.

— Более долгий, чем ты можешь себе представить, — ответил он, не сводя взора с растрепанных ветром волос. Он ласково улыбнулся, увидев, что ногти у нее уже не длинные и полированные, а короткие и потемневшие, словно ей приходилось работать руками. Перед ним, вне всякого сомнения, была та самая Бриджет, к которой он так стремился в мечтах. Без украшений, она казалась столь же естественной, как тогда, когда он впервые понял, что любит ее. Но в ее глазах теперь светилась мудрость. У нее был взгляд женщины, которая поняла себя и свое сердце.

— Неужели? — спросила Бриджет, прерывая его размышления. — И что же сделало твое путешествие таким утомительным?

— Я не сказал, что оно было утомительным, — поправил он, и его улыбка стала еще шире. Как же это похоже на Бриджет — встречать его в штыки! — На самом деле это была чудесная дорога, вся в изгибах и поворотах. Прямо-таки приключение, и привело оно меня к тому, с чего я начал.

— Мне кажется, что ты говоришь не о своем путешествии. Ты просто несешь чушь.

— Впервые за долгое время я говорю правду, — сказал он, протягивая руки, словно боялся, что она уйдет, исчезнет в окружающей их пышной зелени. — Это было странствие в океане моей души и сердца, Бриджет. И нелегкое.

— Объяснись, — сурово сказала Бриджет. Ее плохо изображаемый гнев был единственной защитой от собственной страсти.

— Когда ты уехала, я подумал, что это к лучшему.